Четверг, 25 октября 1984 года
Дверь растворилась медленно и бесшумно. «Странно», – подумала Лоренца, потому что после той глупой угрозы похищения охранные системы в доме были включены постоянно. Она толкнула тяжелую средневековую дверь, которую ее прабабка когда-то перевезла вместе с остальной обстановкой особняка семьи Котсволдс через всю Атлантику в Пенсильванию.
– Да где же все? – позвала она, переступая порог и сбрасывая с ног ярко-красные туфли.
Никто не ответил. Эхо колокольчика замерло вдали.
Босиком, в одних чулках, Лоренца вернулась на улицу и оглядела тихий парк, примыкавший со всех сторон к дому и заканчивающийся лесами в отдалении и рекой Огайо, но никого не увидела.
Лоренца снова трижды нажала на звонок, потом отошла к одному из старинных каменных львов, установленных на вершине лестницы. Она погладила его каменную голову, как обычно делала, возвращаясь домой, потом сняла свое соболье манто и набросила его на льва: хотя стоял конец октября, было тепло.
Она прошла по коридору и посмотрела на портрет своей прабабки в натуральную величину.
У Лоренцы были такие же пышные каштановые волосы с красноватым отливом, как и у этой женщины в атласном бальном платье, но в талии она, конечно, была пошире. Лоренца была полноватой – в мать, – а в особенности теперь. Наконец-то она беременна! Они поженились с Эндрю шестнадцать месяцев назад, и со дня возвращения после медового месяца ее мать смотрела на нее с надеждой.