– Но, сестра, у Мэри же тайна! – Восемь возбужденных голосов наперебой старались поведать молодой монахине о подарке, который получила Мэри. Наконец монахине удалось их утихомирить, но, когда Мэри согласилась открыть коробку, она сама не удержалась и вместе со всеми тихо вскрикнула от нетерпения.
Когда Мэри сняла крышку, из шкатулки пахнуло древностью – запах этот походил на аромат засушенных лепестков розы. Внутри что-то ярко блеснуло в солнечном свете, косо падавшем через окно.
– Золото! – воскликнула Сью.
Мэри взяла тяжелую цепочку из крученых золотых звеньев и высоко подняла, чтобы все могли увидеть свисающий с нее большой медальон, украшенный драгоценными камнями. Все хором восхищенно воскликнули: «Ах!»
Девушки умоляли Мэри показать остальное, но та лишь отмахнулась. Жемчуга и рубины на медальоне складывались в сложную монограмму из завитков. Мэри долго и внимательно смотрела на нее, потом покачала головой.
– Не могу разобрать, – сказала она. – Но я почти уверена, что жемчужины выложены буквой «М». Может быть, мою бабушку тоже звали Мэри.
– Спроси у матери… Ну, покажи еще что-нибудь!
Мэри аккуратно положила золотую цепочку с медальоном рядом со шкатулкой. Вынула оттуда большой веер и осторожными пальцами раскрыла его.
Даже сестра Жозефа не сдержала вздоха – веер был произведением искусства. Его изящные резные палочки были сделаны из слоновой кости; через отверстия были пропущены кружева в тон палочкам, тонкие, как паутинка, с узором, изображающим цветущую виноградную лозу. Такого большого веера никто из присутствующих никогда не видел, но он казался невесомым, как крыло бабочки. Затаив дыхание, Мэри сложила его и положила рядом с медальоном.
– Я вижу еще что-то кружевное, – сказала Сью. – Давай же, что ты так мешкаешь?
Мэри подняла две пожелтевшие перчатки, окантованные широкими полосами тяжелых белых кружев.
Они заинтересовали Мэри в сто раз больше, чем золото.
– Смотрите, – прошептала она. – Смотрите, как они сшиты. – Она просунула правую руку в одну из перчаток и разгладила левой. – Смотрите, – повторила она. Мизинец на перчатке был той же длины, что и безымянный палец. Она улыбнулась подругам: – Должно быть, паучьи пальцы достались мне от бабушки, или прабабушки, или даже прапрабабушки. – Ее большие темные глаза сияли от счастья. Она поцеловала «неправильную» перчатку.
– Мэри, покажи остальное!
С мучительной для подруг аккуратной медлительностью Мэри сняла старинную перчатку.
Остальные вещи из шкатулки вызвали у подруг разочарование. Это были разные безделушки, совсем некрасивые, – например, маленький кожаный мешочек с наконечником индейской стрелы. Наконечник ничем не отличался от десятков подобных – всем им случалось находить такие в детстве, когда эти наконечники еще представляли для них какой-то интерес. И еще в шкатулке был жесткий пучок не то пакли, не то седых волос, завернутый в пожелтевший кружевной платочек.