– Бонжур, любовь моя. Посмотри, какую замечательную почту я получила. Это рисунки новых моделей из Парижа. Надо заказать тебе платье к дебюту. И другие наряды. К сезону у тебя должно быть все самое лучшее. Что бы там ни говорили, но во всем Новом Орлеане не найти портнихи, которая могла бы сравниться с парижскими модельерами. Взгляни-ка на эти рисунки – никаких кринолинов. Теперь в моде нечто вроде проволочного каркаса, который поддевается под юбки, от этого они выглядят необыкновенно пышными. Пожалуй, я себе тоже закажу что-нибудь. Очень интересный фасон.
В Мэри заговорила портниха, и она опустилась на пол рядом с бабушкой, чтобы рассмотреть рисунки.
Чуть позже бабушка настояла на том, чтобы они сходили на рынок.
– Надень вуаль, дорогая. Тогда, если лицо закоптится от дыма, никто не заметит грязи.
Мэри ласково возразила:
– Mémère, там никого не будет.
– Чепуха. Продавцы на рынке есть всегда, к тому же сейчас самая пора клубники. Мне сегодня что-то хочется клубники.
И она оказалась права. На рынке они увидели негритянок, торгующих клубникой в соблазнительно украшенных корзиночках. А также овощами, цветами и раками, воинственно шевелящими клешнями, и даже жемчужными устрицами. Торговцев было немного, и цены подскочили в десять раз, но ассортимент был почти тот же, что и всегда. Мадам Сазерак тщательно отбирала каждую покупку и оживленно торговалась, сбивая цену и выторговывая ланьяпп посимпатичнее. Продавцы были в восторге. Все наперебой зазывали ее. И пока они были на рынке, Mémère сумела развеселить всех.
Напротив рынка был трактир. Обычно туда заходили моряки с приходящих в Новый Орлеан судов. Теперь оттуда вываливались опьяневшие представители всех слоев общества. Они выкрикивали непристойности в адрес ярко размалеванной женщины, которая пела, подыгрывая себе на банджо.
– Какой ужас! – произнесла Мэри. Бабушка окинула взглядом эту уличную сценку:
– Не забывай, Мари, что театры закрыты. Надо же людям как-то развлекаться. И песенка, по-моему, очень славная. Это ведь «О, Сюзанна!». Очень заразительная мелодия, по-моему.
– Я имею ввиду не пение, а тот игорный стол у входной двери. Игроки заключают пари на число людей, которые умрут сегодня от лихорадки.
Mémère пожала плечами:
– Мужчины и дня не могут прожить без игры, особенно здесь, в Новом Орлеане. А люди будут умирать независимо от этих пари. Для некоторых любое событие – повод побиться об заклад. Таков уж их образ жизни. Каковы будут цены на хлопок, который еще даже не посадили? Насколько поднимутся акции в банке Жюльена? Мой отец владел плантацией сахарного тростника. Вот где были огромные возможности рискнуть. Ранние заморозки – и в момент теряешь все.