– Что? – Трейс удивленно заморгал.
– Ну, ловить рыбу на червя.
– О, Боже. Неужели мы будем находить их повсюду, как тогда с ящерицами?
– Можешь не сомневаться.
У Трейса потеплело внутри. И подумать только, что все это началось в ветреную дождливую ночь, когда он забрался под брезент, вонявший рыбой. Никакая пустота, никакой холод не могли бороться с Лилиан и с тем, что она заставляла его чувствовать.
Трейс прижался к ее плоскому пока еще животу.
– А как поживает младший братишка Даррена?
В глазах Лилиан мелькнула гордость, и у Трейса снова перехватило дыхание.
– Ему тепло и уютно.
– Ты нормально себя чувствуешь?
– Я чувствую себя… чудесно.
Они двигались в такт медленной музыке и обнимались ровно настолько, чтобы не быть арестованными за непристойное поведение. Трейс потерся лбом о лоб Лилиан.
– Я не говорил тебе в последнее время, как сильно я тебя люблю?
Лилиан заглянула в голубые глаза Трейса, в которых сосредоточился для нее весь мир, и почувствовала, как внутри словно тает что-то.
– Ты говоришь мне это всякий раз, когда обнимаешь или дотрагиваешься до меня.
Застонав, Трейс прижался к ней еще крепче.
– Не дразни меня, женщина. Вокруг семьсот человек народу. Представляешь, что напишут об этом вечере, если я возьму и займусь с тобой любовью прямо здесь и прямо сейчас.
Улыбнувшись, Лилиан покачала головой.
– Не та компания. Это лучше прошло бы на банкете писателей-романтиков Америки. А чтобы привлечь сегодняшнюю публику, надо по меньшей мере, чтобы одного из нас убили до рассвета.
Музыка закончилась, и на сцену банкетного зала вышел президент ассоциации писателей криминального жанра.
Трейс почувствовал, как напряглась Лилиан. Она старалась не смотреть на сцену, где стояли в ряд «Эдгары», прикрытые плотной тканью, чтобы никто не мог разглядеть раньше времени имена награжденных, выгравированные на постаментах. Понимая, что он не в силах успокоить Лилиан, Трейс проводил ее обратно к столику.
Сев на свое место, Лилиан тут же забыла обо всем, кроме сильной горячей руки Трейса, сжимавшей под столом ее колено. Потом она представила себе их сына – настоящий подарок Господа – и мысленно пересчитала веснушки на его крошечном носике, чтобы только не слышать, как оглашают одно за другим имена лауреатов.
Ее отвлекло только появление официанта, который подошел к столу, чтобы собрать посуду, и потянулся через голову Лилиан за ее бокалом.
Трейс сказал ему что-то нелицеприятное, в ответ на что официант гордо объявил, что выполняет свою работу и лучше бы его оставили в покое.
– Эта одна из особенностей банкетов ассоциации писателей-криминалистов, – пояснила Трейсу редактор Лилиан. – Официанты-хамы. Наверное, они проходят тест на грубость, чтобы попасть сюда.