Оскорбленная до глубины души, Лилиан зашла вслед за ним на кухню Рэкли.
– Я вовсе не врала.
– Врала, Лилиан. Да еще как умело.
– Нет, не врала. Я вообще не умею врать. Просто сочиняю истории. И причем неплохие. Кстати, если ты не заметил, ведь это я спасла ситуацию.
Трейс заметил, но ни за что не собирался давать Лилиан понять, как он гордится ею. Пора немного спустить ее с небес на землю.
Трейс включил свет, который чуть не ослепил их обоих.
– О, Господи, – ошеломленно выдохнула Лилиан.
У Трейса возникло вдруг нехорошее предчувствие. Слишком легко все шло.
– Это… и есть тот термос, который ты ищешь? – спросила Лилиан.
– Похоже на то, – угрюмо ответил Трейс.
Термос наверняка пуст. Рэкли уже продал или перепрятал товар. Он не стал бы ставить термос с кокаином посреди кухни. Или стал бы?
– Вот, – Лилиан выхватила пляжное полотенце из стопки белья на стоявшей в углу стиральной машине. Судя по запаху, белье было грязным. Обмотав ладонь полотенцем, она потянулась к термосу. Но Трейс перехватил ее руку.
– Я сам.
– Почему? Ты думаешь, термос полон змей? Я вполне способна открыть крышку, Трейс.
– Я знаю это, – Трейс забрал у нее полотенце. – Но, когда тебя будут допрашивать, я хочу, чтобы ты могла смело заявить, что не касалась этого даже пальцем.
Обмотав руку полотенцем, чтобы не оставить отпечатков пальцев, Трейс поднял крышку. Внутри лежали ровные стопки пакетиков для бутербродов – из тех, что плотно закрываются, чтобы сохранить свежесть продуктов. И в пакетиках были, конечно, не сыр и не ветчина. Их содержимое больше походило на сахарную пудру. «Для некоторых этот порошок слаще сахарной пудры, – подумал Трейс. – Для других же это деньги, за которые можно засадить человека в тюрьму. Или лишить жизни. Или умереть самому».
Глаза Лилиан готовы были выскочить из орбит.
– О, Господи!
– Святой Моисей! – Трейс захлопнул крышку. – Не прикасайся здесь ни к чему.
Трейс быстро прошелся по дому, включая и выключая свет на своем пути.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Лилиан.
– Ищу свой револьвер.
– Твой револьвер? А что же тогда такое у тебя в кобуре? Или ты решил, что пора разделаться со мной?
Трейс не смог сдержать смеха.
– Господи, как я люблю тебя. Я говорю о своей пушке калибра триста пятьдесят семь. Из которой Рэкли убил Ингрэма. Сукин сын…
Лилиан не расслышала последних слов. Произнесенное как ни в чем не бывало признание в любви звенело у нее в ушах. Трейс наверняка не имел этого в виду. Конечно, не имел. Просто выразился неудачно.
Трейс не дал Лилиан времени дождаться, пока перестанет бешено колотиться сердце. Он быстро схватил ее за руку и оттащил от окна гостиной. Во двор Рэкли въезжала машина.