Леня Маркиз тихонько двинулся к окну: ему ужасно не понравилось, как спокойно разговаривает при нем Вольф о своих тайнах. Обычно так непринужденно беседуют только в присутствии покойников – или будущих покойников. В бок Маркизу ткнулось хорошо знакомое ему лезвие: приставленный к нему охранник заметил попытку подобраться к окну и пресек ее в зародыше.
– Шеф, – обратился боец к Вольфу, – может быть, этих уже пора…
Последовавшая за этим пауза была пугающе понятна, а взгляд, которым он окинул Маркиза и Лолу, не предвещал им ничего хорошего.
– Нет, подожди, – повернулся к своему подручному Вольф, – они нам понадобятся чуть позже, когда мы будем заметать следы. Мы обставим это как убийство и самоубийство на почве совместного распития спиртных напитков, как это здесь называется. А чтобы наш ловкий друг не попытался проявить неуместную инициативу, мы сейчас сделаем ему маленький безболезненный укольчик…
Герр Вольф открыл небольшой чемоданчик и достал оттуда шприц и ампулу. Маркиз резко согнулся, чтобы выскользнуть из сильных рук своего непрошенного телохранителя, и метнулся к окну, но спецназовец бросил ему под ноги металлическии шарик на тонком шнурке. Шнурок захлестнул ноги Маркиза, и Леня рухнул на пол, как стреноженная антилопа. Спецназовец резким рывком поднял его на ноги и словно железными клещами сжал его за локти.
– Только дернешься – шею сломаю, – флегматично предупредил он Маркиза.
– Да я так понимаю, что она мне все равно уже не понадобится, – ответил Леня, из последних сил стараясь не сдаваться.
Герр Вольф подошел к нему и прямо сквозь рукав рубашки вонзил в руку шприц.
– Фи, как негигиенично! – возмутился Маркиз. – И шприц небось не одноразовый… А вдруг вы занесете мне этим шприцем гепатит или, не дай Бог, СПИД…
– Ты об этом уже не узнаешь, – осклабился Вольф. – Анализы тебе делать никто не будет.
Краем глаза Леня заметил, как Лола отползает к двери. Стараясь отвлечь от нее внимание, он рванулся, хотя и понимал, что у него не хватит сил освободиться из железной хватки спецназовца.
Однако тут же он почувствовал накатывающую слабость и апатию. Мышцы не слушались его, попытка вырваться оказалось до смешного беспомощной.
Леня понял, что это результат инъекции. Еще через несколько секунд его руки и ноги стали совершенно бессильными, и он обвис в руках спецназовца, как тряпичная кукла. При этом сознание его оставалось ясным, он видел и слышал все, что происходило в комнате.
Почувствовав, что Леня совершенно обмяк и перестал сопротивляться, боец бросил его на пол, как груду тряпья. В это время от двери раздалось злобное шипение, и еще один подручный Вольфа втащил в комнату бешено сопротивляющуюся Лолу.