Она замолчала, ожидая ответных ласковых слов, но он что-то подозрительно надолго затих. Лола наклонилась ближе и осторожно повернула его голову.
Маркиз крепко спал.
Лола закусила губу, потом осторожно переложила его голову на подушку. Он спал, как ребенок, и дышал ровно. Значит, он ничего не слышал, а она-то распиналась все это время, ворковала, старалась его поддержать в трудную минуту!
Лола схватила вторую подушку и собиралась было двинуть Леньку по голове. Но, посмотрев еще раз на его спокойное лицо, усмехнулась, укрыла Маркиза одеялом, легла рядом и тоже уснула.
– Радость моя, проснись! – услышала Лола знакомый голос.
Она поморщилась и попыталась закрыться подушкой.
– Котеночек, надо вставать, уже пора… – Маркиз попытался пощекотать ее, но Лола ловко увернулась и откатилась на другой край кровати. – Вставайте, государь, вас ждут великие дела! – провозгласил Маркиз и добавил тем же тоном: – А иначе я вылью прямо в кровать твой апельсиновый сок.
Лола со стоном села на кровати и открыла глаза. Все тело болело после вчерашней тяжелой физической работы. Маркиз, чисто выбритый и в свежей рубашке, улыбался ей как ни в чем не бывало.
– Я заказал завтрак на свой вкус, – обратился он к Лоле, – сейчас принесут, а ты пока приведи себя в порядок.
– Но мне нечего надеть, кроме платья горничной, – капризно протянула Лола.
Вместо ответа Маркиз повернул ее голову. В углу спальни стояли чемоданы.
– Они собрали все наше барахло и принесли сюда.
– Эти козлы рылись в моих вещах! – вскипела Лола, но спустила ноги с кровати.
Когда она вернулась из ванной, Маркиз завтракал.
Лола взяла стакан апельсинового сока и задумалась.
– Тебя ничего не настораживает в этой истории?
– Все, – ответил Леня. – Меня настораживает все, но об этом мы поговорим в более спокойной обстановке.
Она поняла: Маркиз все же боится подслушивающих устройств, и ей, Лоле, надо поменьше болтать и побольше слушать.
– Какие у нас планы? – тихонько спросила она.
– Думаю, что все решат за нас, – ответил Маркиз и допил кофе.
Через пять минут в номер вошел герр Вольф. Остатки завтрака унесли, Маркиз сидел в кресле и читал утреннюю газету.
– Там пока нет ничего про убийство Гельмута Ланга, – многозначительно произнес герр Вольф, – все дальнейшее зависит от вас. Итак…
– Итак, я хотел бы уточнить некоторые немаловажные детали. Моника Тизенхаузен, или как там ее по-русски, погибла…
– Двадцать девятого июня этого года, кремировали ее через неделю, пятого июля.
Маркиз снова положил перед собой снимок.
– Девушка держит июльский номер Плейбоя, таким образом, она никак не могла быть сфотографирована раньше начала июля… когда он там в России выходит?