– Надо уходить! – кричал Лисовский. – Двоих взяли и Лебедя тоже! Они сдадут! Надо…
– Слушай, – спокойно проговорил Будин, – Лебедеву невыгодно сдавать меня, я о нем столько могу поведать, что…
– Да какая ему разница? – перебил Лисовский. – На нем уже три трупа висят! Его бывших коллег! Уходить надо!
– Успеем! – не выдержав, закричал и Будин. – Закрой пасть! – И, открыв рот, от резкого тычка в низ живота согнулся.
– Вот что, Будин, – усмехнулся Лисовский, – мне плевать на то, что будет с тобой. Но я хочу умотать целым и невредимым. Сейчас ты мне отдашь бабки, которые у тебя есть, и я уйду. Ясен мой план? – Он потрепал по плечу скривившегося от боли Будина. – Здесь у тебя один человек, трое моих. Мне хватит десяти минут, чтобы ты все сказал.
– В сейфе, – промычал Будин, – за картиной. Оставь мне хотя бы тысяч десять.
– А сколько там всего? – Поднявшись, Лисовский шагнул к картине.
– Двенадцать.
– Так мало? – Лисовский смерил его недоверчивым взглядом.
– Остальные далеко, – прохрипел Будин.
– Ладно. Про это потом поговорим. – Сняв картину, увидел сейф. – Отлично! – Он поставил картину к стене. – Код?
– Он так открывается. Я же никого не боялся.
Лисовский открыл дверцу.
Хлопнул выстрел. С пулей в груди Лисовский упал.
– Я не боялся, – поднявшись, усмехнулся Будин. – Но все-таки подстраховался. Прежде чем открыть дверцу сейфа, надо отвязать шнур. Иначе он натягивает курок, когда дверца открывается.
В кабинет вбежал молодой мужчина с пистолетом.
– Как там его люди? – спросил Будин.
– Спят. Я им, как вы велели, положил снотворного в коньяк.
– Этого перевяжи, – Будин кивнул на застонавшего Лисовского, – и свяжи. Оставим его милиции, – засмеялся он. – Может, вместо пожизненного дадут половину. Потом ты мне будешь нужен.
– Погоди, начальник, – растерянно посмотрел на Борисова сидевший перед ним Угаловский, – ты в натуре?
– В натуре. – Борисов засмеялся. – Вот и давай таким детей делать, – качнул он головой. – Родится сын, в садик придет и на жаргоне базарить начнет. Ты ее давно видел?
– Не очень, – растерянно ответил Вениамин. – Значит, вот как… Выходит, я теперь не один. Вот это да!
– Да, – кивнул Борисов.
– А чего же она мне ничего не сказала? – пробормотал Вениамин.
– Нам врач ее сказал, – объяснил Борисов. – Кстати, она тоже была ошарашена этой новостью, – улыбнулся он.
– Вот это хрен на подоконнике. А вам-то я зачем нужен? Я узнал, что вы ищете меня, вот и нарисовался. Что на меня снова вешать будете?
– Да ничего особенного. Ты куда Топоркова дел?
– Топорика? – удивился Вениамин. – Дел? Да на кой хрен он мне нужен?