– Да что от него толку? – отмахнулся Топорик. – Правда, постоянно предупреждает, если менты что-то затевают. А про следствие без понятия он или просто светиться не хочет. А скорее всего в натуре менты на месте топчутся. А вы одни прикатили?
– А тебе-то что? – буркнул Геракл. – Короче, так: про нас – никому ни слова. Нужно найти местечко, чтоб не светануться, и перетереть всем вместе. Ну, Лохматый, Лесовик, ты и мы. Дело выходит из-под контроля, а это хреново для бизнеса. Ты когда в последний раз светился в городе?
– Да я уж дней пять не выхожу, – признался Топорик.
– А бабки за наркоту приносят? – спросил Суслин.
– Сюда никогда и не носили, – сказал Топорик. – Я ездил и собирал. Или Чусана это делал. А сейчас…
– Короче, прав Грозный. – Геракл посмотрел на Суслина. – Надо другого…
– Да я все выправлю, – поспешно проговорил Топорик. – Просто сейчас…
– В общем, найди место и собери всех, – приказал Суслин.
– А вы где будете? – спросил Топорик.
– Не у тебя, – ответил Суслин.
– Позвонишь, – буркнул Геракл, – по сотовому.
Они вышли.
– Кто это? – тихо спросил один из двух парней.
– От хозяина, – процедил Топорик. – Похоже, все кончилось. Твою мать! Хотя бы на Суцкого клюнули. – Он достал сотовый и набрал номер.
Железногорск
– Да нет тут никого, – отпив пива, недовольно сказал по телефону сидевший на веранде рослый парень. – Зря ты нас сюда послал.
– Верняк объявятся, – ответил ему Топорик. – Вы просто запишите номер тачки и запомните тех, кто…
– Слушай сюда, Топорик, – парень сделал несколько глотков, – ставка увеличивается. Мы спим по очереди. Как фэбээровцы штатовские с прибором ночного видения, – усмехнулся он. – Так что пересмотри расчет, или мы…
– Все путем, – успокоил его Топорик. – Все получите. Мне надо знать, кто появляется у его дома.
– Лады, – кивнул рослый. – Покараулим еще суток трое. Но если снова тишина, уматываем.
* * *
– Хоть днем спит, – негромко проговорила мать Суцкого. – Ночью все ходил по комнате. Ружье с собой привез.
– «Винчестер», – поправил отец. – Если разрешения нет, запросто могут в тюрьму упрятать. Хотя туда ему давно пора. Может, не так стыдно было бы, как сейчас. Знакомым в глаза посмотреть стесняюсь.
– Перестань, Степа, – вздохнула жена. – Яша же говорит, что он просто…
– Да знаю я это просто. И он бы не прятался, если бы совесть чистой была. А то, вишь, трясется, – кивнул он на дверь комнаты, из которой доносился громкий храп. – Уснул все-таки. Я думал, может, совесть мучает, да где там. Где совесть была, там теперь банковский счет. Вот и вырастили сына.