– Ноу проблем, – усмехнулся Суслин. – Главное – заготовка требуемого количества, и все. Остальное заказчик берет на себя.
– Тогда ништяк, – кивнул Лохматый, – я согласен.
– А ты? – Суслин посмотрел на Лесовика.
– А ты что, – недовольно вмешался Лохматый, – думаешь, я один не смогу? Все путем будет.
– Лесозаготовками я не занимался, – проговорил Лесовик, – не наше это. Пушнина, мясо, рыба, ну золотишко, а дрова… – Он покачал головой. – Не поймут меня мои лесные братья. – Он усмехнулся. – Подстраховать я, конечно, могу за определенный процент.
– Обижаешь! – Лохматый засмеялся. – Меня страховать в тайге не надо. Я сам с усами.
– И все-таки, – спросил Топорик, – что насчет меня-то решим?
– А что тут решать? – усмехнулся Геракл. – Отдай бабки за полученный товар и считай себя свободным.
– Но постой, – растерялся Топорик, – я ведь…
– И еще, – произнес Суслин. – Если где-то что-то от тебя вытечет, тебе не вешателей бояться придется, а нас. И жить тебе останется хрен и немножко. Мы тебя где угодно достанем. Помни об этом, Топорик.
– Хана Топорику, – улыбнулся Лохматый, – теперь от него все, как тараканы от огня, разбегутся. Ты на чьи бабки их содержал? Не на те, которые за продажу наркоты?
– Да ты что базаришь? – Топорик рванулся к нему. – Я тебя…
– Замолк! – отбросил его Геракл. – Я тоже хотел узнать, где бабки за проданный товар?
– У Кошки, – ответил Топорик. – Она их у себя держит. Сегодня поедем и…
– Если там нет ничего, – процедил Геракл, – я сам тебя повешу. Понял?
– Зачем же так? – усмехнулся Суслин. – Он отпишет нам все, что у него есть нажитого праведным путем. Две тачки, два мотоцикла. Ну и дача, две хаты в Красноярске и, конечно, бабки. Ведь у тебя заначка в хате имеется. Помнишь, ты по пьяному делу вякал? Вот все это отдаст – и почти в расчете.
– Знаете, – вздохнул Арин, – такое впечатление, что он замешан в деле. Едва я начал говорить о Лесосибирске, он сразу замкнулся и, можно сказать, выставил меня. И я видел в его глазах страх. Скорее всего и Лобиков, и Любимов замешаны в убийствах или хотя бы в одном, и поэтому…
– Почему же Любимов уехал, когда город узнал о повешенном Чусанове? – перебила его Варвара. – А Лобиков ушел из дома, но не уехал. Значит, он боится за свою жену и сына.
– Наверное, появились подельники, – ответил Алексей.
– Любимов и Лобиков не причастны к повешенным в Лесосибирске, – проговорил Борисов. – Они сами могли быть жертвами. Поэтому Любимов сразу уехал, а Лобиков ушел из дома. И Варвара права, Лобиков не покинул город потому, что боится за семью. Но каждый из них что-то знает о тех делах в Лесосибирске. Почему оба, черт возьми, молчат?!