Ирка после моего отказа наверняка испытала сложное чувство – смесь искреннего огорчения и облегчения. Дело тут в том, что, несмотря на симпатию ко мне всего иркиного семейства, в моем присутствии им всегда приходится «напрягаться», а без меня праздник пойдет в комфортной для Ирки атмосфере «без галстуков». Будет много вкусной и сытной еды, Володя будет лежать на диване в вытянутых на коленях, но удобных тренировочных штанах и футболке (при мне он надел бы рубашку и брюки и сидел на стуле), Ирка – бегать из комнаты в кухню и обратно в чистом, но стареньком халате. Выпив, Никитка и отец семейства начнут с удовольствием матерно комментировать происходящее на голубом экране (в моем присутствии нецензурных слов не употребляет никто из моих знакомых – стало быть, Володе пришлось бы больше молчать, а Никитке – все время контролировать себя). Ирка в конце концов перестанет суетиться, тоже выпьет пару-тройку бокалов и стопок за то, чтоб «в новом году все было», и уютно примостится на диване возле мужниного отросшего с годами живота. Володя повернется набок, согнет колени, чтобы ей было удобнее опереться, и заснет, Никитке посигналят под окнами и он упорхнет продолжать праздновать к приятелям, а Ирка с тихой Люсей еще долго станут пялиться слипающимися от усталости глазами на мерцающий экран и согласными голосами, охая и одинаково покачивая головами, будут обсуждать личную жизнь участвующих в новогоднем коктейле артистов. В общем-то, как я понимаю, это и есть семейное счастье, которое никогда и никому не дается бесплатно. К сорока годам Ирка, на мой взгляд, оплатила абсолютно все свои векселя.
В нашей квартире есть свои ритуалы, связанные с главным из оставшихся после падения Советского Союза праздником. Из насельников квартиры на Новый Год уходит из дома только Браток. По природе он нелюдим и избегает шумных сборищ, но из деловых соображений неизменно принимает участие в корпоративной новогодней вечеринке в каком-то ресторане. Все остальные остаются дома. К Аркадию приходит его неопределенно психопатологическая, относительно тихая молодежь. К Дашке не приходит никто, так как Виктор Николаевич встречает Новый год с семьей. Где-то между 12 и часом ночи он звонит Дашке по телефону и приглушенным голосом (чтобы не услышала жена) официально поздравляет подругу с Новым Годом. Дашка поздравляет его в ответ, но лицо у нее при этом печальное и вытянувшееся, как старый носок. Любочка вроде бы каждый раз приглашает Дашку на Новый Год к себе, но Дашка отказывается, чтобы не пропустить звонок Виктора Николаевича. Как будет в этом году – не знаю.