– Карп Савельевич, вам, наверное, надо будет кое-что записать, – предупредила я.
Милиционер, продолжая хмуриться, достал потрепанный блокнот, обернулся в сторону таракана за стойкой и крикнул:
– Равен, еще пива! И сока для женщины!
* * *
Мягкий снег падал на деревья и дорожки. На двух легковых машинах и одном микроавтобусе, припаркованных по краю аллеи, лежали толстенькие пушистые одеяльца. Молодые елочки поуютнее укутывались в снежные пелеринки. Перед крыльцом маленькая дворняжка кружилась в такт снежинкам и пыталась поймать себя за хвост.
Пасторальность пейзажа отнюдь не гармонировала с моим внутренним состоянием. Состояние было напряженное и взвинченное. Я сама себе не нравилась.
Толстая, добродушная и умеренно пропитушная на вид нянечка вежливо поздоровалась в ответ на мое приветствие. Смотрела она на меня с явным любопытством – случайные люди сюда не забредали, а постоянных посетителей знали наперечет.
– Могу ли я увидеть Полину Прохоровну Нестерову? – спросила я.
– Полину-то? Как же, как же… – женщина захлопотала и смешно зашевелила курносым носом, прячущимся между округлых, с прожилками, щек и напоминающим пятачок. – А вы, простите за любопытство, кем же ей приходиться станете?
– Я ее знакомая, – объяснила я. – Не уверена даже, что Полина меня помнит. Но у меня к ней поручение…
– Сейчас дохтура позову, – нянечка ощутимо насторожилась. – С ним говорите. Сюда вот пройти можно, здесь – пальто-шапку… И сумку… Гостинцы здесь? Спиртное у нас нельзя, знаете?
– У меня нет спиртного, – я представила, что действительно привезла в дом престарелых бутылку водки в подарок девяностолетней Полине и улыбнулась. – Сладкое и фрукты.
– У нас тут кормят до отвала, – проворчала нянечка. – И добавку – бери не хочу.
– Не сомневаюсь, – заверила я. – Я просто как знак внимания…
– Ишь ты… – нянечка тяжело поднялась и прошлепала куда-то вглубь здания.
Я присела на кресло под фикус, у которого был какой-то непостижимо казенный вид. Хотя как казенный вид может быть у комнатного растения? Но так и было.
Через некоторое время ко мне спустился по лестнице высокий, худощавый мужчина в белом, расстегнутом халате. На шее у него висел стетоскоп.
– Это вы насчет Нестеровой? – строго спросил он, хотя, кроме меня, не только в холле дома престарелых, но и, наверное, в километре вокруг не было ни одного незнакомого ему человека.
– Да, – покладисто кивнула я и привстала ему навстречу. – Как чувствует себя Полина Прохоровна?
– Ну как… – окинув меня быстрым и цепким взглядом, врач немного расслабился и опустился в кресло напротив. – Как вы думаете, если человеку десятый десяток? – он позволил себе слегка улыбнуться краешком хорошо очерченных губ. – Альцгеймер, конечно, ишемия, остеопороз, катаракта на левом глазу… Хотите дальше слушать? Вы ведь не врач?