«Эта рота наступала по болоту,
А потом ей приказали и она пошла назад.
Эту роту расстрелял из пулеметов
В сорок первом. Из засады. Заградительный отряд.
Лежат они все двести
Глазницами в рассвет.
И было им всем вместе –
Четыре тыщи лет.»
Секонд-хэндовские ребятишки разевают рты, подхватывают припев, явно ничего не понимая по сути, но поют истово, четко улавливая мощную драматургию. Стиль – примитив, оттого доходчиво.
Семен сереет сквозь щетину. Вся его небогатая эмоциональная жизнь настроена именно на эту волну. Ну нельзя же так! – хочется мне крикнуть обкурившемуся барду. Бесполезно. Афганский перевал Саланг вползает в нашу лиговскую квартиру вместе с голубоватым анашистым дымком. Становится трудно дышать от жары и мелкой известковой пыли. Где-то в районе сортира слышатся приглушенные разрывы снарядов. Даже Наталья примолкла за моим плечом.
«И пока там эта рота погибала,
Грызла снег, глотала лед и кровью харкала в снегу,
Пожурили молодого генерала
И сказали, что теперь он перед Родиной в долгу…»
– Хватит! – сказала я. – Разошлись быстро. Траву, если осталась, унесли с собой. Иначе все быстро очутитесь в обезьяннике…
«…С лейтенантами в строю и капитаном во главе,
Лежат они подснежно и подзвездно,
И подснежники цветут у старшины на голове…»
– Аркадий с диагнозом, стало быть вы, певец, пойдете, как содержатель притона для несовершеннолетних. Я ясно выразилась?
– Все, Анджа, все! – замахал руками Аркадий. – Мы уже и сами собирались. Расходимся без вопросов! Все, все! Андрей, бери гитару и пошел. Остальные тоже быстренько встали, сказали: До свидания, Аркадий Николаевич и пошли…
– До свидания, Аркадий Николаевич! – хором сказали ребятишки к моему и Натальиному глубочайшему изумлению. «Точно, из приюта для дефективных!» – решила я.
* * *
Семен стоял в темном коридоре и трясся крупной дрожью. Костыли ходили ходуном. Я прошла мимо него к себе в комнату, достала из буфета начатую бутылку коньяку (еще весной ее на какой-то праздник принесла Ирка), налила полстакана.
– Выпейте, Семен!
Афганец выпил не медля и не глядя в стакан. У меня на мгновение возникла идиотская мысль: если бы я подала ему мышьяк или стрихнин, он был бы мне признателен. Дрожь унялась практически сразу.
– Теперь идите и лягте. Включите телевизор. Если найдете комедию – прекрасно.
Костыли мерно постукивали по коридору. На ступенях, как и следовало ожидать, раздался грохот.
– Помочь? – крикнула я в темноту.
– Пошла на ….! – пришел сдавленный ответ.
Я пожала плечами и вернулась в комнату, прихватив с полки первый попавшийся нечитанный детектив. До ухода на работу оставалось еще около двух часов. За это время я прочитала книжечку под названием «Любовница на двоих» и с удовольствием занесла в файл «Велик и могуч…» несколько отрывков оттуда: