– Черт возьми, а ведь ты прав, – воскликнул я, присмотревшись как следует. – Что бы это значило?
– Лично я пока не знаю, но зато догадываюсь, кто мог бы просветить нас на сей счет, – заявила Тананда и нетерпеливо притопнула ногой. – Биркли!
– Иду сию же минуту, моя красавица! Готов явиться по первому зову! – И с потолка на нас свалился фотожучок – галантный кавалер и сердцеед. – Вот вам наши сегодняшние милашки. Ну, разве они не хороши? Разве не душки?
Тананда протянула руку, и фотожучок опустился на нее, как на насест. Тананда поднесла любвеобильного жука ближе к лицу и нежно спросила:
– Боюсь, мой милый Биркли, что одну из них ты почему-то не запечатлел на пленку. Или я не права?
– Ни одну, ни одну, моя зеленая красавица, – запротестовал было Биркли и даже обиженно закрыл усиками свои фасеточные глаза.
Было видно, что он смущен и растерян.
– И кто же она? – потребовала отчет Тананда.
– Говори, кто? – перебил я сестру.
– Та самая, что оставила в воздухе отпечатки крыльев? – продолжала Тананда, буравя взглядом проштрафившегося жука. – Тебе было поручено снимать на пленку всех, кто переступает порог этого заведения, за исключением нас троих. Почему ты не запечатлел эту особу?
– А откуда вам известно, что это «она»?
– Откуда мне известно? – возмутилась Тананда. – Вы только посмотрите на него!
Было видно, что фотожучок готов от стыда провалиться сквозь землю.
– Простите того, чье сердце влюбчиво, но кому недостает мудрости, – ныл он. – Столь прекрасна была она, избранница моего сердца, которая приземлилась рядом со мной, когда я облетал ваш прекрасный и неподражаемый Базар! О, ее точечки, черные как ночь! О, ее крылья, красные, как кровь! Она воздала хвалу моим крыльям, моим ногам, моим чешуйкам! И я подумал, что не будет ничего дурного в том, если я приведу ее сюда, где нам никто не будет мешать! Я показал ей мои изображения, и она восхитилась ими, да еще как восхитилась!
– Это надо же, до чего додумался! Привести сюда девицу – видите ли, посмотреть на его изображения, – кипятилась Тананда. – И как я полагаю, она оставила тебе кое-что на память?
Биркли нырнул назад в сложенный лоскуток ткани, который служил ему временным пристанищем, и возвратился оттуда с небольшой светящейся сферой размером с собственную голову.
– Только вот это, моя красавица! Простите любвеобильного кавалера, который был ослеплен женской красотой!
Тананда взяла сферу, зажав ее между большим и указательным пальцами.
– Как мы и предполагали, братишка, «жучок». Причем такой, какой способен оставить на память только жук, вернее,