– Понятно. – Литари внезапно сгорбился и, не глядя больше на жриц и не заботясь о том, что они о нем подумают, произнес: – Нам осталось надеяться на то, что Снеара вернулась в свой мир живой и теперь сможет забыть это все, как страшный сон.
– Да, – горько усмехнулась Тенира. – Только надеяться и сделать все, чтобы ее смерть не оказалась напрасной, если все-таки ей не повезло. Вам пора начинать наводить порядок в королевстве, ваше величество.
Принц вздрогнул, услышав титул, которым раньше именовали только его отца, хотел резко ответить, но вдруг понял, что старая жрица права. Он, скорее всего, никогда не узнает, что на самом деле стало со Снеарой, и если не хочет, чтобы все, что она сделала для него, пропало впустую…
– Вы правы, госпожа Тенира, я не позволю, чтобы все ее жертвы оказались напрасны. Но вам придется помочь мне. – И, дождавшись утвердительных кивков от всех жриц, добавил: – Я сделаю все, чтобы нынешняя история больше не повторилась!
Боль и темнота. Знакомые ощущения, от которых она так надеялась избавиться навсегда. Снеара с трудом открыла глаза и огляделась по сторонам, ожидая увидеть себя на ступенях тронного возвышения или, если на восстановление потребовалось слишком много времени, в какой-нибудь комнате с кроватью. Как обычно, ее ожидания не оправдались: она лежала на холодной мерзлой земле, покрытой палыми листьями, вокруг были какие-то кусты, а справа в густых сумерках маячила старая кирпичная стена. Как только она осознана, что видит, пришел холод. Но девушка не обратила на него никакого внимания, хотя в тонкой тунике и штанах лежать на земле было некомфортно. Сейчас ее волновал единственный вопрос: где она оказалась? Боль во всем теле никак не давала сосредоточиться – казалось, она стала еще сильнее, чем обычно. Привычно поставив барьер, чтобы избавиться от неприятных ощущений, жрица с трудом поднялась на колени и попыталась разглядеть в подступающей со всех сторон темноте хоть какой-нибудь ориентир.
Пронзительный резкий писк неожиданно ворвался в тишину, заставив девушку замереть на месте в полной растерянности. Звук был ей великолепно знаком, но его просто не могло быть здесь! Она ненавидела этот писклявый вой, из-за которого девочку дразнили в школе. Но мать настояла на своем и сделала мелодию на ее мобильном телефоне именно такой, потому как считала, что дочь рассеянна чересчур и может не обратить внимания на более мелодичный звонок. Но ведь ее сотовый остался в другом мире – вместе с сумкой, учебниками…
Снеара сорвалась с места и бросилась на звук. Она сама не знала, что собирается найти: все казалось слишком нереальным. Телефон, как назло, замолчал. Девушка еще успела подумать, что найти источник звука в такой темноте будет нелегко, когда ее нога зацепилась за что-то на земле. Машинально наклонившись, жрица подняла предмет и слепо уставилась на него, не в силах поверить в то, что видит: у нее в руках была ее школьная сумка! Эмоции накатили волной, смыв установленные Снеарой барьеры, и девушка, не выдержав, рассмеялась. Горький, почти безумный смех над собой, над своими надеждами и планами, над собственной наивностью… С чего она вообще взяла, что сможет перехитрить судьбу и избавиться от своего проклятия?!! Решила, что умнее и изобретательнее всех, и в результате в очередной раз убедилась в собственном ничтожестве. Хотела доказать, что имеет право сама принимать решения, распоряжаться своей жизнью, – и ей вполне доходчиво дали понять, что это не так.