Мой противник, окутавшись целым роем сверкающих голубых комет с длинными хвостами, начал какой-то сложный танец, но я не стал ждать продолжения. Это ж не человек, а ядерный реактор ходячий. И кончать с ним надо быстро. Шагнув так, что коконы сначала соприкоснулись, а затем прогнулись в месте контакта, я ударил «драконьей лапой», атакуя голову.
Ни возможности, ни времени поменять магическую на силовую защиту у него уже не оставалось, и, как я и ожидал, он заблокировал мою руку одним коротким движением пальцев и угодил в мою ловушку, словно первоклассник. Я не стал отдергивать руку, а волнообразным движением корпуса и особым поворотом костей удлинил ее на десять сантиметров и вбил пальцы в гортань. Затем, не снижая темпа, с подскоком ударил коленом в челюсть и, крутанувшись в воздухе вполоборота, вогнал ему кулак сквозь ключицу, пропихивая руку все дальше, пока не нащупал трепещущий комок тонкой плоти и не вырвал его. Сердце еще трепетало, разбрызгивая рубиново-красные капельки по полу, когда тело Амирона задрожало и столб сине-голубого света ударил в потолок. И все кончилось… «Держи, Тарри».
Странная вяжущая боль сковала все мое тело. Боль и холод. Энергопотери были столь велики, что кровь стыла в жилах. Я медленно оседал на пол, а Кло, подскочив к пульту, уже строчила длинные серии команд. Не поворачиваясь, она бросила что-то по-гатрийски и вновь вернулась к своему занятию. Зато оживился гатриец. Он припал к коммуникатору. Я наблюдал всю эту оживленную суету, лежа на полу, совершенно не имея ни сил, ни желания подниматься и что-либо делать и напоминая фонарик с севшими батареями.
Вбежали трое, остававшиеся в заслоне. Один был ранен в плечо, а другой в руку, но двигались они споро. Неожиданно на потолке заскрежетало, и в центр комнаты опустилась площадка, очень похожая на крышку канализационного люка, только побольше и с зеленым сиянием по краю.
Кло оторвалась от своего занятия и прошептала мне:
– Тебе надо уходить. Быстро. Сейчас запустят боевых псов. Меня они не тронут, а чужих порвут мгновенно. Я тебя обязательно найду, слышишь! – Она склонилась и припала на мгновение к моим губам. Потом сделала какой-то жест гатрийцам, и они, подхватив меня, словно бревно, вбросили на лифтовую площадку. Я попытался было открыть рот, но ускорение, вмявшее меня в пол, заставило захлопнуть пасть до лучших времен.
Лифт вынес нашу группу на самую крышу. Несколько полицейских от удивления, что на абсолютно гладкой стальной поверхности вдруг появилась лифтовая платформа, да еще с целой кучей народа, так обалдели, что позволили нам занять одну из машин и отвалить. К этому моменту мое сознание наконец-то милосердно отключилось.