Олег не знал этой предыстории, когда появился на пороге дома Бобровой с шикарным букетом роз. Кроме Зинаиды, Кирилла Михайловича и самой Бобровой правду об Олеге никто не знал.
Первой Олегу попалась Дарья, она бросилась к нему и повисла у него на шее:
– Ты где был? Тут все сума сходят, тетя заперлась в свой комнате и ничего не ест и ни с кем не разговаривает. Зинаида Кирилла Михайловича из больницы привезла.
– Кирилл здесь? А ему что нужно, с трудом верится, что он меня искал, скорее наоборот, – задумчиво произнес Олег.
– Все переживали. Я всю ночь переживала, что с тобой! А ты!
– Переживала? А я думал моего отсутствия никто не заметит, так получилось, что я все вспомнил: кто я, что я.
– Здорово! Расскажешь? – обрадовалась девушка. – У тебя там, случайно жены или невесты, не обнаружилось? – пошутила она.
Олег покачал головой.
– Ладно, пойду виниться, – отстраняя Дарью от себя, пробормотал он.
Навстречу ему выбежала повариха:
– Олеженька, живой. Что ж ты ирод окаянный, людей мучаешь? Позвонить не мог, ох, дождешься ты у меня! – пригрозила тетя Клара пальцем.
Олег вздохнул, ему предстояло объяснение с Анной. Объясниться нужно было так, чтобы остаться в хороших отношениях. После скандала вряд ли Анна позволит ему встречаться с Дашей.
На лестнице его встретили Зинаида и Кирилл.
– О, шакалы уже здесь, но я еще не труп, – произнес он, проходя мимо брата с сестрой. – Процитирую великих: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены». Расходитесь граждане, кина не будет.
– Кретин, – огрызнулся Кирилл Михайлович, быстро отъезжая назад.
– Жаль, Кирюша, что ты на своих двоих не стоишь, а то бы я тебе врезал. Впрочем, за меня, это уже кто-то сделал. Брысь отсюда, пока я не спустил вас с лестницы. Я сейчас нервный, не посмотрю на то, что ты инвалид.
Зинаида прошипела что-то уничижительно-оскорбительное и помогла брату спуститься вниз. Олег постучал в дверь к Анне.
– Анна, открой, я хочу поговорить. Впусти меня, пожалуйста, не то я с собой что-нибудь сделаю.
– Убирайся! – крикнула Боброва через дверь.
– Анна, я хочу с тобой поговорить, я все вспомнил. Пусти меня, я хочу извиниться, да я свинья, что не позвонил…
– Ты не свинья, это для тебя слишком мягко сказано. Ты свино-кабан, ты суперсвинья, дерьмо, – кричала за дверью Анна, беснуясь.
Раздались звуки падающих предметов, что-то разбилось. На мгновение все стихло и Олег воспользовался передышкой:
– Аня, впусти меня по-хорошему, иначе я дверь выломаю.
– Ломай, – крикнула она, швырнув что-то в дверь. – Я сейчас милицию позову, тебя посадят за незаконное проникновение…