Через несколько минут машина остановилась, распахнулись дверцы, и меня выволокли наружу. Мы были в лесу на пустынной заброшенной дороге. Ганс Мюллер прислонил меня к капоту. Голова шла кругом. Обогнув машину, ко мне приближался Янос. Вот и конец, подумал я.
Я хоть и ждал чего-то в этом роде, но к такой силы удару не был готов. Кулак угодил мне в живот, поднял в воздух. Меня точно вывернуло наизнанку. Потом я полетел в бездну, на самое дно ночи. Пыль набилась в рот. Ударом в ребра меня перевернули на живот, следующий удар пришелся по голове и словно оторвал ее от туловища. Удары сыпались градом, и я, вероятно, потерял сознание. Когда же наконец пришел в себя, то не мог вспомнить, где я; в затуманенном сознании звучали голоса:
- Ты едва его не прибил.
- Туда ему и дорога!
Я занялся судорожным кашлем.
- Живучий, ублюдок. Помоги мне оттащить его в кусты.
Они взяли меня за руки и поволокли с проселка в заросли. Огромным усилием воли я приоткрыл глаза и увидел мерцающие звезды. Эх, жаль, не умею летать. Глаза слипались, но я снова их раскрыл. Мозг отказывался умирать!
Откуда-то издалека доносилось шарканье подошв и голоса.
- Пристрелим его, и дело с концом, - предложил один.
- Без тебя знаю! - огрызнулся другой.
- Тяжелый, скотина!
- Трупы все неподъемные.
Тишина, только шорох и шарканье - это мои ноги волочатся по земле.
- Никогда раньше не кончал черномазого.
- И у меня он первый.
Голоса отодвинулись, зазвучали еще более бесстрастно.
- Он мне не нравится.
- Сейчас что-нибудь придумаю.
Я напряг мускулы - руки, как ни странно, меня слушались.
- Что у него за пушка?
- Тридцать восьмой калибр. Он ведь раньше в полиции служил.
Итак, меня волокут на убой, убийц своих я практически не знаю, их мотивы мне неизвестны - не могу даже ничего предположить. Скорее всего, меня с кем-то перепутали, приняли за другого. Ведь я просто-напросто безмозглый наемный телохранитель!
Хорош телохранитель, такого поискать! Если выберусь живым из этой переделки, впредь не то что чужим людям - родной матери не стану верить!
Они швырнули меня на влажную от росы траву. Я увидел две нависшие тени и впервые в жизни осознал, что такое смертельный страх.
- У меня есть нож.
- Давай сюда!
- Обожаю теплую кровь, так приятно обмакнуть в нее пальцы...
Мне снова заехали ботинком в живот, от жуткой боли я, казалось, переломился пополам. Темень обступила меня, готовясь поглотить в своей пучине, и тогда моя левая рука скользнула вниз, за отворот штанины, а сам я вознес страстную молитву господу - никогда ни о чем его так не просил...