— Хитрец служит у меня писарем, — пояснил Уитер, наливая бренди. — Я попросил его привести в порядок мои дела.
Попытавшись скрыть охвативший его страх, Арлиан посмотрел на Уитера.
— У вас есть на это серьезная причина, милорд? Вы себя плохо чувствуете?
— Я себя прекрасно чувствую, — заявил Уитер. — Но после того, что случилось с Когтем, вряд ли так будет продолжаться и дальше, поэтому я позвал Хитреца.
— Понятно, — сказал Арлиан и, взглянув на Ворона, увидел в его глазах предупреждение, хотя не мог понять, о какой опасности идет речь.
— Я обещал вам бренди, — проговорил Уитер и протянул Арлиану стаканчик.
— Спасибо, милорд, — ответил Арлиан.
Он не слишком любил бренди, но был достаточно хорошо воспитан, чтобы отказаться.
Уитер отнес стаканчики с бренди Хитрецу, Ворону и Горну, а потом налил себе.
— Почтим память лорда Стиама, известного под именем Коготь, — сказал он и поднял свой стакан. — И пусть его судьба послужит нам всем уроком.
Хитрец явно не понимал, что происходит, но никто не стал ему ничего объяснять.
Арлиан подумал, что Уитер сказал правду: бренди у него действительно было превосходным, оно согревало и не обладало неприятным послевкусием. Он не спеша допил свой стаканчик.
Когда все выпили, Уитер собрал стаканы, закрыл бутылку и убрал все в буфет.
— Убери бумаги, — сказал он Хитрецу. — Давайте посмотрим, что нам принес лорд Обсидиан.
Хитрец быстро убрал бумаги со стола, и Ворон положил на него оружие. Уитер развернул ткань, в которую были завернуты клинки, — копья и несколько кинжалов разной формы и размера рассыпались по гладкой поверхности. Он внимательно оглядел их, выбрал один из кинжалов и посмотрел на Арлиана.
— Острые?
— Очень острые, милорд, но хрупкие. Обсидиан затачивается лучше, чем сталь, но легко ломается.
— Значит, их нельзя использовать несколько раз?
— Нельзя.
— Однако один удар… это будет легко?
— Да, милорд. Вы видели вчера ночью, что обсидиан пробивает кожу, от которой отскакивает стальной клинок.
Он не знал, кто такой Хитрец и что ему известно, а также насколько Горн в курсе происходящего, и потому решил не упоминать драконов.
— Если они такие острые, значит, боли почти не будет?
Арлиан открыл было рот, чтобы ответить, но тут же его закрыл. Он все еще полагал, что Уитер думает об убийстве дракона, который может появиться из его груди, и хочет как можно быстрее с ним расправиться, но понял, что ошибся.
Он колебался одно короткое мгновение, но ведь он и сам собирался так поступить. Наконец он ответил:
— Я не знаю наверняка, однако думаю, что, если удар будет быстрым и точным, он не причинит сильной боли.