– Я рад, друг мой, что сделался книжником, иначе пришлось бы все время таскать на себе эту тяжесть.
Недовольный Хайни переминался с ноги на ногу.
– Уже вечер близится. У нас в деревне говорили, важные дела надо с утра начинать.
– Не спорь. И поторопись, если не хочешь оказаться в холмах ночью.
Хайни пасмурно ухмыльнулся и спорить не стал.
До холмов доехали верхом, оставили лошадей, привязав поводья к кусту можжевельника.
Тропинка, вьющаяся меж камней и кустов, показалась Людвигу знакомой. Он не забыл свой странный сон. Полного совпадения, впрочем, не было. Ручей был шире, более бурным, около самой кромки воды молодая травка вытоптана, в мокрую землю отчетливо впечатались следы копыт – наверняка к ручью забредал скот.
– Хайни! Ты видишь что-нибудь странное?
– Ничего тут нет, хозяин. Следы коровьи, помет, трава мятая. Деревенские сюда ходят…
Людвиг почувствовал – что-то неуловимо переменилось.
– …по нужде. Так это, господин Людвиг, странным не назовешь.
Фон Фирхоф уже понял, что его насторожило. Умолкли мелкие птахи. Зато чуть подальше, в холмах, тревожно кричала сорока.
– Погодите, хозяин… Я тут кое-что заприметил… – Людвиг, поворачиваясь на зов Ладера, спиной к кустам, еще успел увидеть, как Хайни, наклонившись, шарит рукою в траве. В этот момент его настиг резкий толчок под левую лопатку. Удар был так силен, что Фирхоф упал на колени. Богослов судорожно попытался вдохнуть, не потревожив боль, раскаленным гвоздем засевшую между ребер. Он слышал, чувствовал, как бранился и пытался куда-то бежать Хайни. Глаза застилала багровая пелена, пронизанная серыми паутинками и точками. Людвиг медленно осел на землю, зарылся лицом в мокрую траву. В спине все так же торчал раскаленный гвоздь.
– Хозяин! Хозяин!!! Не умирайте!
Материя куртки заскрипела под ножом наемника.
– Потерпите, хозяин… Сейчас помогу… Крови-то… Эге! Повезло вам. Если бы не роговая бронь, вас бы насквозь арбалетным болтом прошило. Близко стреляли. А так – между ребрами застряло. Ну-ка, попробую вытащить…
Боль рванула грудную клетку, накатила алой, шипящей волной и отступила.
– Сейчас… Сейчас, господин Людвиг. Я вас перевяжу… – Хайни, похоже, кромсал на повязку что-то из собственной одежды. – Вот так, ладненько…
Людвиг чувствовал себя слабым и беспомощным. Но раскаленный гвоздь в спине исчез.
– …это ж разве честное дело, в спину человеку стрелять… а болты-то такие я уже видел…
– Хайни… Хайни…
– Не двигайтесь, хозяин. Не говорите.
– Что ты там нашел, в траве?
– Да ничего особенного. Безделушка брошенная. Я ее в кошель прибрал, после покажу. Вы пока полежите спокойно, пусть кровь уймется. Я лошадь приведу.