На взгляд жителя Империи правитель мало отличается от прочих кочевников, все они как братья – обветренные смуглые скулы, рысьи глаза. У вождя такой же, как у всех, лук за спиной, колчан, легкий изогнутый клинок, остроконечный шлем. Роскошен только панцирь – «лучистый» доспех искусной работы. Посол осторожно подбирает слова чужого языка. Вежливость ни к чему не обязывает, лишь скрывая до поры до времени намерения. Так простые ножны прячут дорогой клинок.
– Это честь для меня – разговаривать с повелителем, о доблести которого столь наслышаны мы, жители Церена.
Варвар невозмутимо слушает имперца, то ли пренебрегая дифирамбами, то ли полностью соглашаясь.
– Мы обдумали ваши просьбы о союзе. Этот союз нам неугоден.
– Государь, если бы наши державы объединились в единой святой вере, это, несомненно, было бы угодно Всевышнему.
– Как можешь ты судить о том, что угодно Всевышнему, посол? Всевышний сам сказал тебе об этом?
Посол мысленно проклинает варварскую прямоту.
– О, нет, но…
– Ты не можешь знать о том, что угодно Небу, иначе как наблюдая дозволенный им ход вещей. Если Всевышний отдал нам все пространство от восхода и до земли под копытами наших коней – это угодно Всевышнему.
Теперь посол слегка медлит, пробуя на вкус варварское богословие.
– Государь, мы не враги вам.
– Тогда отдайте нам ваши земли, ваше имущество и вашу покорность. Выполнив это, вы станете нашими подданными.
Посол невозмутим.
– Мы готовы встретить вас как подобает, государь. Но каким образом? Империя далеко. Между землями моего повелителя и вашими воинами – степь, реки, леса, множество укрепленных городов и отряды солдат.
Сарган невозмутим.
– Дорога ляжет под копыта коней.
Посол опять едва заметно вздыхает – опасность, опасность, она как черная грозовая туча. Может как родить огонь, так и развеяться по ветру. Пока вождь варваров джете удовлетворен. А когда бешеный волк выйдет на охоту, ему уже будет приготовлена соразмерная ловчая яма – с острыми кольями на дне.
Сарган равнодушно отворачивается. Небесной волей ему предназначена власть. Тот, кто не понимает очевидного, будет убит. Льстивой лисице, пришедшей с заката, еще предстоит в этом убедиться…
…И снова проходят недели пути под выцветающим от жары небом.
…Жирный дым стелется над покатыми крышами домов. Частокол вокруг жилья местами повален, местами обуглен. Исходят криком животные, сгорая в запертых хлевах, слитный гул боя уже распался на отдельные звуки: яростные выкрики бьющихся насмерть, плач бессильных, деловитую перебранку победителей, подбирающих добычу.