Сколько раз это уже повторялось? Впрочем, не имеет значения.
Посол отворачивается от пылающего поселка. За восточной рекой вечерняя тень укрывает прохладным покрывалом прокаленную за день землю. На западе лениво маячит равнодушное засыпающее светило. Скоро огонь пожара, такой тусклый в сравнении с солнечным светом, избавится от соперника и будет вольно гореть до утра. А возможно, не потухнет и весь следующий день – если пищи для него достаточно. Трещит горящее дерево, проваливаются кровли, выбрасывая россыпи искр.
Сарган поворачивается в седле, щурится, рассматривая захваченного «языка». Связанные руки мешают пленному вытереть кровь и убрать слипшиеся волосы с глаз – он лишь мотает головой, как лошадь, одолеваемая слепнями. Вождь улыбается.
– Позовите толмача.
Переводчик, худой безоружный мужчина в пестром балахоне, словно выныривает из-за спины повелителя.
– Спроси этого сына червя, кто он.
Пленник, наконец отбросив волосы резким движением головы, морщится от напряжения, пытаясь понять исковерканную речь.
Толмач, угодливо кланяясь, медлит с ответом.
– Говори, не бойся.
– Этот ничтожный говорит, что воин цезаря Хруста, сражается с такими, как ты, разбойниками и похитителями скота.
Сарган хохочет искренне, свободно.
– На этот раз нам попался двуногий скот. Посмотрим, на что он может пригодиться. Пусть скажет, как проще всего взять тот, главный, город.
Переводчик тараторит, потом почтительно поворачивается к вождю.
– Он говорит, мой господин, что это совсем просто – твоим воинам достаточно подняться на стены или пробить ворота, перебив сначала всех защитников.
– А он смел, этот ничтожный. Спроси – быть может, он знает другой способ?
Пленник, выслушав вопрос, что-то коротко бросает.
– Он говорит, что не знает иного способа, а если бы знал – не сказал.
– Мы умеем заставлять упрямых. Впрочем, ты сказал правильно, червь. Мои боевые машины разобьют стены, воины убьют жителей, а то, что останется, – пожрет огонь.
Пленник с непроницаемым видом выслушивает обещание.
– Я умею ценить храбрость. Скажи – мы принимаем его на службу.
На этот раз толмач говорит долго. Сарган терпеливо ждет. Времени достаточно – он может позволить себе развлечение.
– Мой господин, этот глупец отказывается. Он говорит, что не станет служить тому, кто принимает предателей.
Пленник смотрит прямо на съежившегося имперского посла – дерзкий намек. Сарган слегка хмурится – развлечение кончилось слишком быстро, раб то ли глуп, то ли, напротив, хитер… Ну, что ж…
– Без пролития крови.
Воины обступают пленника. Тот молча ждет, еще не вполне осознав происходящее. Посол, уже насмотревшийся на такие расправы, отворачивается, старательно подавив тошноту. Толмач суматошно отбегает в сторону, прикрыв ладонями уши.