Билвиц вздохнул и отложил перо, передвинул бумаги на столе орехового дерева. Не позвать ли Макса с докладом? Нет, пожалуй, не стоит его чрезмерно торопить.
В Карлионе, столице Уэстока, посольство Церена обитало уже более двух месяцев. Гостей встретили радушно; официальный повод – отправка в Церен уэстокских наемников – вызвал вежливое понимание (о, да, конечно!) и сдержанный скепсис. Непроницаемый, сам как менгир, Билвиц лишь слегка опускал воспаленные ночной работой веки.
Миссия увязла – сидение в Карлионе безнадежно затягивалось, превращаясь в томительное ожидание случая, который бы одним махом изменил все.
Прошла торжественная встреча, миновали пиры и турниры, устроенные знатью уэстеров в честь гостей. У церенцев из посольства нашлись родственники – знать Империи давно породнилась с домами полуострова. Гостей принимали дружелюбно, церемонии проводили пышно. Уэсток, существенно уступая Империи в землях, был тем не менее с точки зрения Билвица великолепной страной. Великолепной и очень опасной. Компактная территория, сильные замки, отличные, хоть и меньшие по численности, чем у Империи, войска, недавно обновленный военный флот.
Советник всем сердцем ненавидел охоту, предпочитая утонченные интриги дипломатической игры азарту бесполезного гона, однако принял участие в нескольких увеселениях, заодно рассматривая окрестности столицы. Стены Карлиона, очень высокие, имели внушительную толщину со всех сторон и содержались в образцовом порядке.
Сонно-равнодушный на вид дипломат, трясясь в седле, про себя прикидывал возможность штурма. Результат получался неутешительным. Таковой штурм обернулся бы немалыми трудностями и потерями, и это на чужой территории, вдали от запасов Империи, отделенной от полуострова узким, как жердочка, хорошо укрепленным перешейком… Сидел на этой «жердочке» и свой «скворушка» – перешеек запирали две новенькие крепости.
Билвиц не стремился к войне с Уэстоком.
Милость императора, невероятное упорство и редкие, скупые улыбки целомудренной фортуны вознесли младшего сына мелкого барона до второго (после императора) человека в иерархии канцелярии короны. Безграничная преданность Гизельгеру и интересы Империи сделались для Билвица смыслом жизни. Сейчас Церен нуждался в помощи – но не на любых условиях.
Фробург ждал своего часа – Билвиц придерживал в уме тайное поручение императора. Ступор официальной миссии начинал тревожить. Дни шли за днями, увеселения сменялись праздниками, неизменно любезный принц Хьюго не отвечал ничем, кроме устных заверений. Билвицу не нравился этот худощавый маленький человек с близко посаженными горящими глазами, однако выбирать не приходилось. Рассмотрению предложения имперцев был дан ход, объявлено об очередном созыве штатов, а пока приходилось ждать.