У коттеджа дорога не обрывалась – она вела дальше. Это продолжение они не смогли различить в темноте, но на карте оно было отчетливо видно. Проходящая мимо коттеджа дорожка, попетляв по лесу, через пять километров смыкалась с другим нешироким шоссе. Эта развилка находилась в каких-нибудь пятидесяти метрах от того моста, где нашел смерть Макмаллен.
Что и говорить, рукой подать, причем не только до моста. Она завела машину, но тронулась в путь не сразу, напоследок еще раз взглянув на план. На карте можно было четко различить границы поместья Джона Хоторна. Для того, чтобы свести счеты с жизнью, Макмаллен словно специально выбрал место менее чем в километре от высокой каменной стены, которой обнесены владения Хоторна. Весьма красноречивый жест, в особенности если учесть, что речь идет о самоубийце, который при жизни не упускал случая, чтобы указать на Хоторна перстом обвинителя.
Джини посмотрела на часы: уже почти два пополудни. Времени оставалось в обрез. До наступления сумерек предстояло еще позвонить Энтони Ноулзу, доехать до железнодорожной линии, а уже потом отправиться к одинокому коттеджу в лесу.
Она поехала кратчайшим путем, который вывел ее к телефонной будке. Набрала номер колледжа Крайст-Черч. Вежливый консьерж уведомил ее, что доктора Ноулза нет на месте. Сегодня утром изволил отбыть в Рим на научную конференцию, а потому будет отсутствовать в течение трех дней. «О нет, – выразил сожаление вежливый голос в трубке, – нам не разрешают давать заграничные телефонные номера».
Повесив трубку, Джини прижалась пылающим лбом к прохладному стеклу двери. Перед глазами мелькали проносящиеся мимо машины. Опять заморосил дождь. Лишь два дня назад они с Паскалем, приехав в Оксфорд, шли этим путем, убивая время перед встречей в кафе «Пэрэдайз». Вот тут, на углу, Паскаль, взяв ее под руку, ободряюще посмотрел ей в лицо. Боль становилась нестерпимой. Она поднималась изнутри, сжимая сердце железными клещами. Где-то в сумочке валялась бумажка, на которой записан телефон дома в Сент-Джонс-Вуде. Взяв эту записку, Джини дрожащими пальцами сняла трубку.
К середине дня Паскаль полностью завершил настройку аппаратуры. Две камеры, оснащенные телескопическими объективами, возвышались на треногах. Одна из них была нацелена на ступеньки входа в виллу Хоторна, другая – на окна задней части здания. Всю мебель в комнате он предусмотрительно отодвинул к задней стене, чтобы иметь полную свободу маневра, даже в темноте. В дополнение ко всему приготовил еще четыре фотоаппарата: два – с черно-белой пленкой, два – с цветной. При случае можно будет мгновенно подхватить любой из них.