Плодородной земли почти не осталось — только маленькие ее островки сиротливо обозначались среди моря отравленного камня. Но вот и европейские захватчики стали страдать, как и их жертвы, умирая вместе с землей.
И это будущее, о котором люди говорили с такой надеждой? Будущее, в котором нет ни вражды, ни болезней, в котором все люди будут жить в мире и братской любви, в котором будут раскрыты все тайны природы?
Все внутри у Сары сжалось от ужаса. Как же люди могли дойти до такого? Даже легионы Наполеона, даже ненавистный Ганноверский дом не могут быть такими варварами…
«Так будет в твоем мире, — заговорил голос у нее в мозгу. — Когда люди поймут, что натворили, окажется уже слишком поздно для многих… для слишком многих».
— Кто ты? — спросила Сара.
Ответ был неясен — словно тысячи голосов заговорили разом.
«Так будет в твоем мире», — повторил хор голосов, и Сару охватило чувство потери и горя, словно это ее собственное будущее было уничтожено. Контраст между почерневшей пустыней в ее видении и девственной Аркадией, по которой она шла еще этим утром, был столь душераздирающим, что она едва могла это вынести.
Сара пыталась закрыть глаза, изгнать из разума все увиденное, но магия немилосердно струилась в ней, показывая ей все — и даже больше. Казалось, словно она проникает во внутренний смысл видения, и она узрела войну, а потом мор, который последовал за ней, и вот зараженные города стали обрушиваться, как распадаются поленья в чересчур жарком и быстро прогорающем костре.
«Слишком поздно для того мира, слишком давно ушла из него магия. Без знания Сокровенной Мудрости люди впали в безумие, исцеление от которого будет слишком долгим и болезненным. Они утратили все, что могли бы иметь».
— Но еще не поздно для этого мира! — отчаянно воскликнула Сара. Она увидела то, что должна была увидеть, и теперь обязана предупредить жителей этого мира — им нужно остановиться прежде, чем будет слишком поздно.
Но что может сделать какая-то женщина?
«Если ты примешь силу, ты обретешь ее. Из силы проистекает равновесие, дающее свободу всем вещам…»
Когда последние слова прозвучали в голове ястреба-Сары, она ощутила приступ слабости, пугающее видение поблекло и исчезло окончательно.
Яркое полуденное солнце, светившее Саре прямо в лицо, наконец пробудило ее. Тело все еще ныло от усталости, каждое движение требовало огромных усилий. Открыв глаза, долгое время она была способна только на то, чтобы беспомощно озираться по сторонам.
Она по-прежнему находилась на лужайке, лежала на одеяле, брошенном поверх сосновых ветвей, и сверху была укрыта одеялом. Все следы магического обряда исчезли еще до конца ночи. Над маленьким костерком, разведенным на песке, висел кожаный котелок. Перед ним на коленях стояла Сахойя и чистила рыбу, словно простая женщина.