Поначалу это не возымело никакого действия.
Анни размотала огромную змею, обернувшуюся вокруг ее шеи, и швырнула ее в де Шарантона. Змея должна была упасть на него, но не долетела, несколько мгновений извивалась на окровавленных камнях, потом уползла, словно неудача болезненно ранила ее. Уэссекс стоял достаточно близко, чтобы увидеть бисеринки пота на коже Анни и как лицо ее дернулось, словно женщину пронзила боль. Она размотала вторую змею, но на сей раз змея набросилась на нее самое и глубоко вонзила зубы ей в руку.
Она вскрикнула от неожиданности и боли и сбросила всех змей, словно волшебный плащ. Уэссекс услышал крики в толпе — люди пытались спастись от расползающихся гадов. Ему все не удавалось прицелиться как следует.
Анни закашлялась, и вдруг из ее рта хлынула кровь. Она замотала головой, как бык, которого одолела стая мошек, шагнула вперед, протянув руки, явно намереваясь задушить де Шарантона.
Она так и не добралась до него. На следующем шаге колени ее подогнулись, и она упала. Ее рвало кровью. Она посмотрела на де Шарантона, и Уэссекс увидел, что ее полные ярости глаза подернулись дымкой смерти. Даже умирая, она пыталась дотянуться до врага.
— Ну, кто еще хочет испытать мою силу? — ликующе воскликнул де Шарантон. Толпа в страхе зароптала. Де Шарантон склонился над Анни, чтобы поцеловать ее в окровавленный рот.
— Боюсь, даме это не понравится. Даже если она мертва, — произнес в тишине Уэссекс, распахивая двери Арсенала. Солдаты, окружавшие герцога, были настолько ошарашены неестественной смертью Анни Крисмас, что даже не попытались остановить его. Костюшко все не стрелял. Но другого шанса у Уэссекса не будет.
Де Шарантон вздрогнул от звука знакомого голоса. Глаза его расширились — он узнал Уэссекса. Однако быстро взял себя в руки, встал на ноги и поклонился.
— Мсье английский герцог! Какая неожиданная встреча! Но как кстати! Вы должны понимать, что я собираюсь сделать, поскольку смерть всегда была вашим оружием.
Стража де Шарантона смотрела на Уэссекса в замешательстве, не понимая — друг это или враг. Они нерешительно переминались с ноги на ногу, но если бы он направил пистолет на их хозяина, они сразу бы все поняли. Уэссекс опустил пистолет и шагнул вперед.
— Не собираюсь слушать твой бред, — холодно ответил он. — Я пришел тебя убить, и если ты так могуч, как говоришь, то солдаты тебе не нужны. Если нет — то твоей силы не хватит и на то, чтобы их защитить.
Это была опасная, расчетливая игра — оскорбление, направленное на то, чтобы уязвить тщеславие де Шарантона и заставить его приспешников опасаться за себя. Но де Шарантон поднял руку, и стража, сдвинув ряды, повернулась к Уэссексу.