Мне снилось эту ночь, что автомобиль остановился у дверей нашего дома. Это была большая и мощная машина, окрашенная в темно-красный цвет, вся отсвечивающая лакированной и полированной медью. Она была пуста. Я подошел к ней; сердце мое лихорадочно билось. Повращать рукоятку, схватить руль — и я свободен, свободен отправиться в неизвестность! Вдруг автомобиль исчез, и я остался стоять на пороге дома. На меня смотрел через очки маленький г-н де Блиньель. Он смеялся своим резким смехом, необычайно похожим на звук сирены. Нервы мои были крайне возбуждены. Я охотно убил бы его!
Мне вспоминается одна детская прогулка в Виллуан. В те времена замок был необитаем. Его владельцы Буакло приезжали туда очень редко. Из всех замков нашей области Виллуан наиболее значителен и расположен ровно на полпути между П. и Валленом, но он поддерживает сношения с Валленом; в Валлене для него закупается все необходимое. То же можно сказать и относительно других окрестных замков, которые почти все были построены парламентскими фамилиями Валлена. Буакло принадлежали к их числу. Виллуан был отделан во вкусе времени президентом де Буакло. От этой переделки, произведенной в конце XVII века, Виллуан сохранил свои старые угловые башни, увенчанные куполами, между которыми развертывается величественный фасад в стиле Людовика XIV, украшенный колоннами, лепными масками и вазами для потешных огней. Все это очень благородного вида, как и три больших аллеи, которые ведут к замку и каждая из которых усажена двойным рядом деревьев. Однако виллуанские сады недостойны подступов к замку и его построек. Первоначально они были разбиты во французском вкусе, но покойный маркиз де Буакло переделал их на английский лад и превратил в парк. Прямые аллеи были изогнуты, чтобы охватить кривые лужайки, или переплелись в лабиринт. Бассейны, освобожденные от своей каменной облицовки, превратились в претенциозно и беспорядочно живописные озера, у берегов которых покойный маркиз понасадил плакучих ив. Его пристрастие к романтическим пейзажам побудило его соорудить грот с каскадом. К счастью, он не успел разрушить украшенную вазами и статуями террасу, примыкающую к замку со стороны парка, и не успел также прикоснуться к замковому двору, вымощенному серым и розовым камнем.
Внутри же замка ужасный маркиз дал своему вкусу погулять вволю. Из-за этого маркиза сейчас в Виллуане не осталось ни декоративных панелей, ни шпалер, ни обоев, ни старой мебели. Вся мебель и всякая вещица, которая хоть немного отдавала стариною, были безжалостно изгнаны из Виллуана и заменены самыми новейшими предметами в стиле Второй Империи. Г-н де Буакло, принадлежавший ко двору Наполеона III, несомненно думал, что, строго согласуясь со вкусами времени, он поступает как добрый придворный. Это подчинение стоило Виллуану самого роскошного, какое только можно вообразить, собрания пуфов. Отданный во власть обойщиков и поставщиков Тюильри и Компьеня, Виллуан вышел из их рук лишенным всех элегантных нарядов времени. В таком именно состоянии я видел его во время своего детского посещения. Из этого посещения я сохранил воспоминание о множестве картин шоколадного тона, а также о существовании маленького зрительного зала со сценою, о его декорациях, его ложах… Г-н де Буакло не очень попортил эту изящную безделушку, я и помню еще впечатление, которое она произвела на меня. Что сталось теперь с этим миниатюрным и прелестным театром, который освещавшие его сумерки делали столь таинственным? Так же ли можно подняться к его ложам по маленькой лесенке, на которой я чуть не сломал себе шею? По-прежнему ли на сцене стоит декорация с сельским видом и по-прежнему ли вдыхаешь на ней запах пыли, картона, клея и крысиной мочи, который я и до сих пор продолжаю ощущать в ноздрях? Но как все это далеко теперь! Что касается ныне живущего маркиза де Буакло, то я видел его однажды в Париже, когда мой друг де Марэ пригласил меня завтракать в свой клуб. Это толстяк с седыми бакенами, с самым заурядным лицом и самыми шаблонными манерами. Я слышал его речи из-за стола, за которым мы сидели. Его мнения были пресными, а голос произносил их с сильным крестьянским акцентом. Тетушка Шальтрэ очень беспокоится, сделает ли ей г-н де Буакло соседский визит. Я чувствую, что, если бы она посмела, она попросила бы меня исполнить свои обязанности по отношению к этому лицу, но она не посмеет, потому что я совершенно отучил ее рассчитывать на меня как на светского человека.