— Бегом! Носом дышать!
От напряжения лицо её ещё больше посерело, вытянулось, нос заострился. Первый круг не разогрел её, но вернул к ощущению реальности; Инга стала чувствовать боль, дыхание сделалось стонущим и хриплым. На втором круге, когда бежали с горы, Мамонт понял, что у самого отмерзают ноги в одних тонких носках, пальцы стали деревянными.
— Ну, жить хочешь? — спросил он, встряхивая Ингу за плечи.
— Хочу, — пролепетала она. — Только ноги…
— Болят?
— Нет, не болят…
— Это плохо! Плохо! Должны болеть! Бегом!
Нарезая этот круг по целинному снегу, он уклонился вправо и, увлечённый бегом с горы, не заметил, как миновал кучу дров, углубившись в лес. Снегу здесь было мало, по щиколотку, а спуск довольно крутой. Бежали, пока дорогу не перегородила упавшая старая сосна, зависшая кроной на других деревьях и напоминающая шлагбаум. Мамонт перевёл дух. Пока не остыли пальцы, следовало разуть Ингу и теперь самому спасать ноги. Он усадил её на валежину, взялся за сапог, но она неожиданно толкнула его.
— Не отдам!
Хотела жить! Мамонт схватил её за обе ноги.
— Молчать! У меня тоже отмерзают пальцы!
— Я девушка! — внезапно вспомнила она и осеклась.
— Ты не девушка! — прорычал он. — Ты странница! Мы оба с тобой!..
Она стала бить его кулачками по голове и лицу, сквозь хрип воспалённого дыхания послышались слёзы.
— Как ты можешь?.. У меня только начали согреваться ноги!..
— Читай стихи! — крикнул Мамонт. — Ты же писала стихи? Читай!
— Причём здесь стихи?!
— При том, что ты теряешь рассудок!
Инга резко перестала сопротивляться, и чтобы не упасть с валежины, пока он стаскивает сапоги, вцепилась в его заиндевевшие волосы. Мамонт ощупал её ступни — всё ещё лёд… И портянки холодные. Он надел один сапог, взялся за другой, и тут Инга неожиданно выпустила его волосы, сказала со знакомым затаённым страхом:
— Смотри? Там есть жизнь? Или нет?
Она указывала куда-то под колодину.
— Что там?
— Смотри! Если идёт пар, значит там есть тепло. Разность температур…
Из-под валежины, на которой сидела Инга, в двух метрах от неё действительно курился слабый парок, чуть больше, чем от чашки с горячим чаем.
— Что, если здесь — выход? Который мы ищем…
В голове блеснула молния! Точно! Вход в пещеру начинался возле склонённого дерева! Правда, были ещё приметные камни, которых здесь почему-то нет, и, кажется, не было вокруг такого густого леса… Но сейчас зима, изменилась обстановка, да и совсем иная, хотя и сходная ситуация: тогда на руках был раненый Страга, Виталий Раздрогин. Как ни старайся запомнить детали, их заслонят в памяти более значимые обстоятельства.