Выдержать гляделки более трех минут я не смог. Как я ни старался изобразить веселье, все равно на меня смотрел угрюмый тип, которому сделали неудачную пластическую операцию, превратив рот в щель почтового ящика.
Да пошло оно все!..
Я решительно налил полстакана настойки и выпил, не закусывая. Пойду к Зосиме, решил я, открывая новую пачку "Мальборо".
Интересно, как там поживает Пал Палыч?
Пал Палыч поживал прекрасно. Он сидел на половине Зосимы и задумчиво допивал вторую бутылку водки.
С первой ему помог справиться мой приятель.
Теперь Зосима дремал, устроившись на широкой деревянной лавке, исполняющей в его избе роль дивана.
Наверное, новая порция спиртного, излившись на старые дрожжи, завалили старого вояку как мамонта.
На мое приветствие он отреагировал лишь слабым мычанием. Похоже, Зосима даже не понял, кто зашел в избу.
– Выпьешь? – вежливо спросил Пал Палыч, в то же самое время наливая мне граненый лафитник.
– Ваше здоровье, – вернул я чиновному клиенту Зосимы приветливую улыбку, и отправил водку по назначению.
Пал Палыч задумчиво кивнул и начал жевать пучок укропа, макая его в солонку. Мне закусывать не хотелось, и я, закурив, задумчиво уставился в окно.
Дождь прекратился, но тучи упорно не хотели отправиться восвояси. Они немного отощали, но их чрева все еще имели изрядный запас воды, готовой излиться на землю от малейшего прокола. Даже птицам это было понятно; они не поднимались ввысь, стараясь летать ниже границы облаков – чтобы ненароком не нарушить целостность их тонкой оболочки.
Наши тихие посиделки нарушил дед Никифор. Его длинный утиный нос, учуяв запахи спиртного, смешно зашевелился. Блеклые старческие глаза жадно уставились на бутылку, но когда дед увидел, что она пуста, нос опять стал бесформенным и уныло опустился к низу.
– Доброго вам здоровьица! – задребезжал он надтреснутым голосом и поклонился в сторону Пал Палыча, восседающего за столом с непроницаемым лицом Будды; только без улыбки.
Пал Палыч даже не заметил, что нашего полку прибыло. Похоже, мыслями он был очень далеко.
– Здравствуйте! – сказал я как можно мягче – негоже обижать небрежным отношением старых людей, какими бы вредными они не были. – Как поживаете?
– Живем, хлеб жуем, – ответил, присаживаясь к столу, дед Никифор. – Вот только беда – жевать нечего.
– Угощайтесь, – поняв намек, я рискнул на широкий жест, так как Пал Палыч никак не реагировал на появление старика.
А стол, судя по разнообразию продуктов, накрыл квартирант Зосимы. Хозяин расстарался лишь на хлеб, маринованные грибы и квашеную капусту.