– Никак, – коротко ответила девушка, не оборачиваясь.
– Э, не скажи… Ведь теперь ты можешь оказаться главным бациллоносителем сибирской язвы. И уж, по меньшей мере, должна в обязательном порядке пройти врачебный контроль.
– И не подумаю!
– Это твое личное мнение. Но есть и другая сторона, которой вовсе небезразлично с кем ей придется общаться. Я вовсе не горю желанием загреметь под фанфары. Для начала мне нужно хотя бы жениться и завести потомка, продолжателя рода. Все должно быть так, как гласит народная мудрость. Мужчина обязан посадить дерево, построить дом и вырастить наследника. Будем считать, что первые два пункта – с известной натяжкой – я выполнил. А вот третий – увы. На небесах мне не простят, если я из-за мягкосердечия не исполню свой гражданский долг.
– Ты меня выгоняешь?
– Кто тебе такое сказал? По-моему, все наоборот – это ты выразила желание убраться отсюда поскорее. Я просто не имею права препятствовать в этом, вполне естественном, намерении.
Каролина резко обернулась. В ее глазах снова появились слезы, а лицо стало пунцовым от с трудом сдерживаемого бешенства. Она не меньше минуты пожирала меня злобным взглядом, но все-таки сумела сдержать первый порыв и ответила, тщательно подбирая слова:
– Извини… я была не права. Этого достаточно?
– Для чего именно? Если извинения относятся к твоему хамскому поведению, то считай, что они приняты.
Но что касается твоего дальнейшего пребывания в моем убежище – это еще как посмотреть. Я так понимаю, твои слова означают просьбу не выставлять тебя за порог. А то у меня давно руки чешутся.
– Я сорвалась! Думаешь легко торчать в погребе днем и ночью!?
– Человек – хозяин своей судьбы. Я не очень согласен с этим утверждением, но в нем что-то есть. Ты сама загнала себя в тупик. Я не собираюсь быть твоим судьей, однако запомни: мне лишние хлопоты совершенно не нужны. В сложившихся обстоятельствах ты должна вести себя тише воды, ниже травы. А свой норов можешь показывать Ильхану… когда он тебя найдет.
Мои слова были безжалостны. Я это понимал. Но не мог и не хотел останавливаться. Потому что положение становилось чересчур серьезным. Это я начал ощущать всеми фибрами души.
А в таких обстоятельствах нужно действовать решительно и, главное, согласованно. И мне, несмотря на то, что я высказывал девушке, почему-то вовсе не хотелось, чтобы она попала в лапы к своему муженьку. Ну вот не хотелось – и все тут.
– Понятно, о чем я говорю? – Я смотрел на Каролину жестко и требовательно.
Она неожиданно успокоилась. И с легким презрением, но, изображая покорность, ответила: