Они действительно решили это осуществить – пожить, как изгнанники, в Париже месяцев шесть или больше. Памела была в восторге. Даже Джим казался успокоенным.
Отъезд Джима из Лос-Анджелеса был неизбежен и, возможно, поэтому он собирался в Париж. Последний альбом “Doors” был уже почти закончен, и больше ни им, ни “Elektra” он не был ничем обязан. Это было слишком резко, но он отчаянно хотел сменить направление, и пришёл к выводу, что слишком долго оставался в Калифорнии, с людьми и в местах, с которыми ему так долго было хорошо – хотя всё это останется главной силой в его жизни. У Джима не было настоящих врагов – ему приходилось бежать от своих друзей.
Париж был естественным выбором. Алан Роней постоянно говорил об этом городе и ежегодно его посещал. Фред Майроу тоже жил там и тоже рассказывал Джиму романтические истории. Важным фактором была также и сохранившаяся любовь Джима к Рембо, Селину и Бодлеру. Кроме того, Париж был традиционным выбором американских писателей и влюблённых. “У него была своя идея по поводу Парижа, которая действительно казалась невероятной, – говорит журналист Салли Стивенсон, который видел его перед отъездом. – Он думал, что это было такое место, где он мог быть самим собой и где не было людей, преследующих его и превращающих его жизнь в цирк, загоняющих его в тот образ, которым он не был ”.
Его не задерживал ни один из работающих проектов. “HWY” то ли находил себе покупателей, то ли нет, но присутствие Джима в Лос-Анджелесе дела не меняло; с этим мог справиться Фрэнк. Решение обложки для книги его стихов можно было прислать по почте. Ларри Маркус, казалось, почти вздохнул с облегчением, когда Джим предложил приостановить работу на шесть месяцев; Маркус получил заказ на написание сценария для Артура Пенна. Альбом со стихами мог подождать, или же его могли закончить остальные “Doors” в его отсутствие, как они заканчивали без него другие альбомы.
В Париже Джим надеялся продуктивно творить, писать, и, думая об этом, он просил своих литературных агентов выяснить, заинтересуется ли кто-нибудь, по их мнению, импрессионистской автобиографией. Его просили положить кое-что на бумагу, хотя бы в форме письма к издателю.
Джим сказал Памеле, чтобы она как можно скорее ехала в Париж и искала там жильё.
Ну, Джим! Ты не можешь ехать в Париж, когда ты выглядишь как старик-горец.
Дайана Гардинер говорила о густой бороде Джима. Она, Памела и Джим пили вино в квартире Дайаны. Памела согласилась, что без столь мощной растительности Джим выглядел бы симпатичнее.