Здесь и сейчас нечто невидимое пролетает так легко, что наблюдатель вряд ли когда-либо поймет, что случилось. "Энтерпрайз", звездный корабль Объединенных Систем патрулирует в космосе, а видно лишь мерцание, блеск, проходящий через бесконечные молчаливые размышления Вселенной.
"Неважно, сколько раз перестраивался этот корабль, – думал Джеймс Т. Кирк, – на нем никогда не будет свободного места, чтобы спокойно побродить".
Капитан "Энтерпрайза", мужественный, волевой человек, способный навести порядок в самых невероятных ситуациях, сейчас, нахмурившись, мерил шагами свою каюту. Все вокруг раздражало его – голограммы предыдущих моделей "Энтерпрайза", маленькая коллекция деревянных и металлических произведений искусства с разных планет в коробках из инертрбгена и веригласа, безупречные аккуратные полки и без единого пятнышка письменный стол, который уже сам по себе был дурным знаком. Джим Кирк никогда не убирал наваленных на столе кассет, подушек для печатей, листков из рапортов до тех пор, пока его деятельность как командира не была закончена. А сейчас, что и говорить, все на корабле приведено в порядок: отсеки, в которых раньше себе позволяли некоторую неаккуратность, теперь блестели чистотой, столы в них были не просто убраны, но даже вымыты.
Все это не очень-то радовало Кирка, хотя ему было приятно, что экипаж уважал его настолько, что управился со всем сам, без его напоминания. С какой радостью он променял бы эту чистоту и порядок на одну единственную хорошую новость.
Он мрачно смотрел на экран, который все с тем же упорством отказывался делать то, что от него требовалось. "Стоит лишь начать мечтать о покое, – думал он, – и эта чертова штука тут же сообщит о нашествии клингонов, или о неполадках в одном из отсеков, или о загадочных сигналах бедствия. А сейчас, только поглядите на него – молчит, как груда металлолома".
Раздосадованный, Кирк скривил рот – благо, команда ничего не видит.
Экран по-прежнему молчал. Тогда Кирк решил прибегнуть к старому приему курсантов, называемому "могло быть и хуже". Он стоял и вспоминал случаи, которые когда-то чуть не свели его с ума, чем доводил себя до белого каления.
Эта канитель длится вот уже полгода. Каждый раз, когда уже почти готовы объявить, кто участвует в полете, снова все откладывается из-за каких-то политических интриг вокруг эксперимента, несущего получение кредитов и известность. Безразлично, что за корабль или экипаж и какие у него заслуги... Все выводило Кирка из себя – он знал, что если бы учитывались все нюансы, то именно его кораблю поручили бы эту миссию.