Аута сжал ему локоть. Глаза его заблестели, стали влажными.
— Нет, не останусь, Хор. Без вас и я больше не могу. Но ведь здесь я родился, и я первый человек, который не вернулся на эту Землю… Хочется еще раз посмотреть на нее, погладить рукой, которая совсем отвыкла от нее.
На следующий день в летающую легкую лодку поднялись Мин, Ану, Аута и четыре женщины, трос из них земные — Неферт, Мехитуасехет, Иштар — и небесная хрупкая чужеземка по имени Маат. Май-Баку ничего не хотелось смотреть. Он боялся еще раз потерять свободу, к которой только что успел привыкнуть.
Сначала они полетели на место уничтоженных городов. Опустились вблизи Цуара, но Аута посоветовал не ходить туда.
Он попросил мальчика найти Авраама и позвать его, сказав, что его хочет видеть Енох.
— Ты сможешь найти Авраама? — спросил его Аута.
— А как же! — сказал гордо мальчик. — Кто ж его не знает в Цуаре!
Через несколько часов верхом на огромном осле появился Авраам. Аута крепко обнял его и расцеловал в щеки. Старик был в восторге:
— Владыки спустились с неба, чтобы увидеть своего раба Авраама?
— Мы не спустились, — сказал Аута. — Мы еще не поднимались.
— Ну, а ты был в Содоме? — спросил его Ану.
Старик отмахнулся:
— Нет теперь города Содома.
Ану молчал, слова старика ранили его.
— Но что там произошло, мне известно! — сказал Авраам снова. — Опустошение обрушилось не только на Содом и Гоморру, а также и на крепости поменьше: Адам и Шебоим. Все, что от них осталось, теперь находится под водой. И туда течет Иордан: эта река теперь впадает в Мертвое Море.
— Какое Мертвое Морс? — спросил удивленно Аута.
— Воды реки текут через разрушенные крепости, и в них не могут жить даже рыбы. Вот поэтому эту воду и назвали Мертвым Морем. Гнев небес обрушился и на землю, сделав в ней огромную яму на пути реки…
Авраам слышал от пастухов об огромной башне, в которой жили, как они называли на своем языке, Елохим, или Всесильные. Он пристально смотрел на Мина, которого ранее не видел, и нерешительно спросил:
— А ты кто такой?
Рулевой корабля, для того чтобы доставить старику удовольствие, попытался произнести несколько слов на языке Авраама. Ему хотелось сказать: «Я тот, кто на нашей лодке рулевой», но смог сказать лишь: «Я тот, кто есть». Большего он не знал. Старик же в недоумении вытаращил на него глаза. Потом бросился лицом в пыль, целуя ноги Мина. Рулевой ничего не понял и вопросительно взглянул на Ауту. Тот объяснил, что Авраам принял Мина за главного бога.
Старик осмелился сесть на осла лишь после того, как все семеро направились к своей странной птице. Авраам долго следил за ее полетом и, как только она скрылась, поехал обратно к себе в Цуар.