На лице раба смешались и озарение понимания, и тень сомнения. Великий Жрец, заметив это, сказал:
— Понимаю, тебе кажется странным твое бессилие; но я тебе дам другое наставление, а не то, которое ты получил от Тефнахта: не существует бессилия, есть только нетерпение. Мудрый человек может узнать все, и если не он сам, тогда это сделает другой умный человек. Знаю, что для тебя сознание того, что тайну раскроют после твоей смерти, не имеет никакого смысла. Но для человечества это то же самое, если бы ты вообразил себе, что оно заключено в едином человеке.
— И рабы тоже человечество, господин?
Великий Жрец слегка нахмурился:
— Зачем ты задаешь вопросы, на которые можешь ответить сам! Если бы я мог, то послал бы тебя на ту звезду. Но как? На орлах… Или если бы был только край Земли…
— А у Земли есть край, господин?
Только теперь глаза старика перестали быть непроницаемыми.
— Что ты хочешь этим сказать, Аута? Ты с ума сошел? Естественно, у нее есть конец. Разве у подноса нет краев?
Раб сжал пальцы в кулак и начал молча медленно вращать его, смотря на него со всех сторон. Потом поднял указательный палец. Великий Жрец с недоумением следил за ним.
— Мне кажется, сын мой, что длинные дороги тебя свели с ума! — мрачно сказал он, с укоризной качая головой, но через несколько мгновений воскликнул: — Уж не хочешь ли ты сказать, что она кругла, как плод померанца? Стой… Значит, это и есть та, другая тайна! И откуда ты ее добыл? — Старик задумался, потом через некоторое время продолжал: — В конце концов, если мы себе представляем Землю в виде круглого, приподнятого в середине подноса, почему бы не представить ее такой… Как это тебе пришло в голову?
— Когда я добирался сюда, господин, то на одном привале я встретил ребенка, который играл круглым, похожим на шар камнем. Я вспомнил о виденном на кораблях…
— В момент удаления исчезает сначала корпус, а потом парус, при приближении сначала появляется парус, а потом корпус? — прервал его старец. — Это мы знаем давно, поэтому-то мы и говорим, что Земля похожа на круглый поднос со вздутой посередине вершиной, которая и является высшей ее точкой. Но почему ей непременно быть шаром? Если она шар, то тогда нельзя было бы спокойно плавать по воде…
— Не только это, господин. По воле и приказанию господина я за последние годы много путешествовал и заметил, что, по мере того как я двигался к югу, звезды, которые здесь, на вершине, я вижу вверху, опускались к горизонту к северу, а стоило мне побывать в далекой стране Шумер, как я увидел их спустившимися к западу. Некоторые находящиеся ближе к краю горизонта на севере звезды, которые видны здесь с вершины за дворцом, в стране черных людей я не видел совсем. Странную же звезду я видел там, на юге, и чуть выше, а отсюда ее видно к востоку и ниже. И когда мальчик пастуха играл со своим камнем, мне пришла неожиданно мысль, что Земля может быть похожей на шар.