— Вот видите, он и это выполнил, — с какой-то странной усмешкой сказал Хартман. — А вы в нем сомневались…
— Что вы имеете в виду? — спросила Кейтлин, чувствуя, как все начинает обрываться внутри.
— Я — Роджер Хартман, федеральный маршал штата Колорадо… Приятно было познакомиться.
Кейтлин застыла. Все, что грезилось впереди, все, пусть самые несбыточные и безумные надежды, вдруг сжались, сморщились, словно сгорающая в огне бумага, и померкли.
— Джейк, — сердито выговаривал Джейкоб Кресвелл, теряя терпение, — когда ты, наконец, образумишься? Когда тебе надоест таскаться по задворкам и ты вернешься в тот мир, к которому принадлежишь? — Он со стуком положил на стол тяжелую серебряную вилку. — Я не шучу!
Внук бесстрастно, может быть, лишь с некоторым раздражением посмотрел на него через стол.
— Зачем все повторять в сотый раз? Я уже говорил, что не собираюсь возвращаться. Я давно принадлежу этому миру, этим задворкам…
— Джейк, как ты можешь? — вмешалась Шарлин с точно рассчитанной драматической интонацией. — Послушай, что ты говоришь?! Ты принадлежишь этому миру дикарей и негодяев?! Ты готов, чтобы тебя окружали женщины вроде той растрепанной, распущенной особы, которую мы видели на вокзале?! Опомнись!
Джейк, с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщиться, взглянул на Шарлин. И чего дед вбил себе в голову, что она ему нравится? Джейк не то чтобы не любил ее или относился к ней плохо. Все было гораздо хуже. Он не относился к ней никак. Она была неотъемлемой частью мира, который для него давно не существовал.
— Шарли, ты противоречишь сама себе, — усмехнулся он. — Все местные, конечно, дикари и негодяи. Но как ты можешь называть растрепой и черт знает кем женщину, которую видишь первый раз в жизни? Может быть, она мне нравится?
Шарлин застыла с широко распахнутыми глазами, и Джейк на миг испугался, что они выпадут прямо на стол. Лицо Джейкоба стало наливаться нездоровой багровостью.
— Скажи мне, что ты пошутил, — наконец справилась с собой мисс Оуэн.
— Разве было похоже?
— В том-то и дело, что непохоже!
— Значит, я не шутил.
— Джейк, — вмешался мистер Кресвелл, — нельзя же так. Я тебя совсем не узнаю.
Джейк выпрямился и аккуратно положил вилку рядом с тарелкой.
— Это потому, что плохо знаешь. Мне не хочется делать тебе больно, Джейкоб, но скажу: ты меня совсем не знаешь…
— Но… как же? — Голос у мистера Кресвелла вдруг задрожал. — Ты ведь мой внук…
— Прости. Я был когда-то твоим внуком… Но это было настолько давно, и после этого столько всякого произошло… А теперь я взрослый и не очень молодой мужчина… А детство… — Джейк горько усмехнулся. — Я выронил его где-то на повороте. Даже забыл, где именно.