В четвертой и пятой палате тоже лежали люди, но матери в них не было. Где же она!?
Оставалась последняя, шестая палата. К ней склонило верхушку молодое дерево, едва не касаясь оконного стекла тонкими ветвями. Тая дыхание, Андрей сделал несколько мелких шажков по опоясывающему здание фигурному уступу, и прильнул к окну.
Мама!!! Юноша едва не вскричал от безумной радости, увидев знакомое лицо. Ему показалось, что она спит.
В палате больше никого не было, только на экранах каких-то приборов, установленных возле стены у кровати матери, вычерчивались светящиеся ломаные кривые.
Форточка была приоткрыта, и Андрей, подтянувшись на руках, ужом проскользнул через нее внутрь палаты.
Он хотел сразу броситься к матери, но предусмотрительность, эта сестра осторожности, заставила его открыть окно, что оказалось нелегкой задачей, так как оно было на зиму оклеено бумагой.
Справившись с непослушными шпингалетами, Андрей подошел к матери. Она дышала ровно, но, присмотревшись, юноша почувствовал, как его сердце облилось кровью – ее лицо было сплошь в синяках и ссадинах.
Убью, всех убью! Дикая ненависть на Самурая и его бандитов на мгновение помутила разум Андрея. Он даже заскрипел зубами.
И тут мать открыла глаза. Она глядела в потолок ничего не выражающим взглядом, не замечая склонившегося над нею сына. Наверное, мать все еще была под действием лекарств.
– Мама, мама! – позвал ее Андрей. – Мама, это я. Ты меня не узнаешь? Мама…
Какая-то искра промелькнула в пустых глазах матери; она шевельнулась, наморщила лоб, словно что-то припоминая, а затем перевела взгляд на Андрея. Он в это время заплакал.
– Сынок… – Ее губы были непослушными, но бледное лицо вдруг порозовело, ожило. – Ты…
– Мама, я пришел, я здесь. Я… я тебя люблю.
– Слава… тебе… Господи, он жив… – Мать говорила медленно, запинаясь.
– Конечно, жив. Что со мною станется?
– Они спрашивали… где ты, били меня…
– Мама, это им не сойдет с рук. Клянусь!
Слезы на щеках юноши высохли в один миг, и в потемневших глазах вспыхнула безумная ярость. Они умрут, все умрут!
Мать сделала движение, словно пытаясь встать.
– Не нужно, сынок… Не трогай их. Это бандиты. – Ее голос зазвучал тверже. – Если с тобой… что-нибудь случится, я этого не переживу…
– Мама, они от нас не отстанут. Ты их не знаешь.
– Как ты мог с ними связаться? Я ведь просила тебя…
– Я ни в чем перед ними не виноват. И с ними я даже не думал связываться. Поверь мне. Честное слово! Так вышло…
– Я тебе верю. Но лучше отойди в сторону. Подожди, пока я выздоровею… а потом мы уедем из этого города.