Дрожа от стыда и унижения, он сконцентрировал волю и взял чувства под контроль, хотя слова протеста вот-вот готовы были сорваться с языка.
— Возможно, — предположил полковник, — вы хотели бы подать жалобу Главному Инспектору. Он должен быть на днях и может отменить моё решение.
— Нет, сэр, — одеревеневшими губами прошептал Курт.
— Почему? — мягко, но настойчиво поинтересовался Харрис.
— Перед выходом на разведку, я получил чёткий приказ — не удаляться за пределы двадцатимильной зоны к северу. Я удалился на шестьдесят. — Внезапно самообладание покинуло его. — Но я не мог иначе, сэр! Я хотел выяснить, что там, за горами, что-то притягивало меня и… — он развёл руками, — остальное вам известно.
На губах полковника неожиданно заиграла тёплая улыбка понимания, и он разразился смехом.
— А здорово было, правда, сынок? Ты чувствуешь, что тебе запрещено и одновременно внутри тебя кто-то шепчет — нужно выяснить, что там, за этими пиками, узнай или умри! Когда за плечами у тебя будет ещё пара лет службы, ты поймёшь, что не только горы вызывают подобное чувство. Садись, сынок. — Полковник показал на плетёное кресло у стола.
Курт нерешительно переступил с ноги на ногу, поражённый внезапной переменой в тоне полковника и смущённый его предложением.
— Прошу прощения, сэр, но мы не в наряде…
Полковник захохотал.
— И в присутствии офицера сидеть не полагается? Не странно ли, а, Диксон? С одной стороны как будто ничего такого, если ты запряжён в плуг на пару с майором, с другой стороны ты и не мечтаешь сидеть в его присутствии после наряда.
Курт озадаченно нахмурился.
— Наряд — другое дело. Нам всем нужно есть, и поэтому мы все должны работать. Но в гарнизоне другие отношения — рядовой состав — это рядовой состав, офицеры — это офицеры. Так было всегда.
Все ещё улыбаясь, полковник выдвинул ящик стола.
— Это тебе.
Поражённый, Курт уставился на золотое перо с чёрной поперечной полоской — знак различия младшего лейтенанта Имперской космической пехоты.
— А теперь садись! — сказал полковник,
Курт медленно опустился на стул и все ещё не понимающе посмотрел на полковника.
— Хватит таращиться! — сказал тот. — Ты теперь офицер! Когда солдат вырастает из сандалий, мы выдаём новую пару. Но сначала он должен попотеть!
Харрис вдруг стал серьёзен.
— Теперь ты один из нас и имеешь право знать, почему я решил приглушить историю насчёт равнины на севере. Поначалу многого ты не поймёшь. Но позднее… Скажи-ка, — вдруг спросил полковник, — откуда взялся наш батальон?
— По-моему, мы здесь всегда располагались. Когда я был рекрутом, дедуля рассказывал, что давным-давно нас сюда перенесла железная птица, но ведь каждому ясно — птицы из железа не могут летать, они слишком тяжёлые!