Дориан оставил автомобиль на стоянке. Взяв за руку, он провел Констанс к площади. Этот район претерпел драматические изменения со времен его студенчества. Когда-то здесь ютились лачуги, готовые развалиться от ветхости, но теперь расчищенное от трущоб пространство заполнили кафе и рестораны вперемежку с редкими магазинами. Дориан изумленно смотрел по сторонам.
– Ты была здесь раньше? – поинтересовался он.
– Да, – кивнула Констанс. – Но сейчас я не голодна. – Она попыталась вырвать руку, но Дориан не отпустил ее.
– Полагаю, твое настроение сейчас переменится, – заверил он.
Они подошли к Центру международного согласия с его величественным Симфоническим залом и не менее грандиозной зеркальной башней отеля, в котором Дориан снимал номер.
– Неплохо было бы, если бы мне поручили разработку генерального плана застройки этого места, – проворчал он. – Хотя и так получилось неплохо. Район просто не узнать!
При взгляде с набережной Шеффилд напоминал Манхэттен в миниатюре.
– Да! – согласилась Констанс. – Между прочим, я была свидетелем того, как все это строилось.
Они расположились на открытой террасе второго этажа, откуда открывался живописный вид на снующие внизу суда и Центр морской фауны, выстроенный на противоположном берегу. Там посетители, бродя по прозрачным тоннелям, могли воочию видеть плавающих вокруг них акул, скатов и прочую океанскую живность.
– Что заказать выпить? – спросил он.
– Тоник, – сухо ответила Констанс.
Дориан с величайшей неохотой оставил ее, чтобы пройти к стойке. Он боялся, что она немедленно встанет и уйдет, но, оглянувшись, увидел, что она внимательно изучает меню. Когда он поставил пиво и тоник на стол, она вполголоса поблагодарила.
Ему мучительно было видеть тени под ее глазами, которых совсем еще недавно не было и в помине. Она казалась осунувшейся и бледной, и Дориан холодел от одной мысли о том, что причиной тому могут быть бессонные ночи любви. Он пожалел, что не врезал этому Гарри сегодня утром, а лишь высокомерно прошел мимо, потому что решил не расстраивать Констанс.
Она выбрала салат из морепродуктов, он заказал себе отбивную. Констанс по-прежнему не поднимала глаз, и он, дотронувшись до ее локтя, спросил:
– Тебя что-то тревожит?
Она отрицательно покачала головой.
– Думаешь об этом парне? – Слова эти вырвались у него сами собой, и уже мгновением позже ему стало стыдно. Что, черт возьми, с ним творится? Он не должен вести себя так, если рассчитывает когда-нибудь добиться ее благосклонности.
– Между прочим, его зовут Гарри! – процедила она сквозь зубы.