– Но это совсем не так! Мне нравится моя работа. Я обожаю писателей!
– Я тоже писатель, – спокойно констатировал он с видом победителя в соревновании на сообразительность, в которое он ее коварно втянул.
– Но не один из тех, которых я курирую, – возразила она. – Эту работу мне поручили, даже не спросив моего мнения! А у меня по горло и других забот, помимо сопровождения знаменитостей!
– Ага! Вот вы и выдали себя, мисс Стюарт! – обрадовался он, уставив на нее переливающиеся золотом глаза врача. Внезапно она уловила в них новый оттенок и все тотчас же поняла.
– Не смейте гипнотизировать меня! Я не позволю вам никакого психоанализа. – Она сдернула с переносицы очки, желая убить его взглядом.
– Так вам больше идет! – широко улыбнулся он. – У вас глаза, как у сиамской кошки! У моей тетушки Люси была когда-то синеглазая кошка. Я загонял ее на стенку. Кошка была очень нервной, точно как вы, она частенько меня царапала.
– Жаль, что ваша тетушка не держала тигренка, – выпалила Хелен, взбешенная тем, что ему удалось вывести ее из себя. – Вашей бедной тетушке Люси следовало бы навешать вам оплеух!
– Ей не удавалось меня поймать. Но она иногда умудрялась огреть меня палкой по спине, – задумчиво пробормотал он, не сводя глаз с ее разгневанного прелестного лица. – Однако с тех пор я успел подрасти, теперь мы с тетушкой Люси большие друзья. Кроме нее, у меня никого нет. А кошка давным-давно померла от старости и неврастении.
Хелен в изумлении посмотрела на него, не в силах понять, чего он добивается. Но у нее не вызывало сомнений одно: он провоцировал ее, пытался вывести из душевного равновесия, пристально за ней наблюдая.
– Надеюсь, вы не пьяны, как тогда? – с подозрением спросила она.
– Трезв как стеклышко! Просто пытаюсь растопить лед отчуждения, разделяющий нас. Теперь, когда мы лучше узнали друг друга, нам будет легче беседовать. Вы намерены со мной разговаривать в ближайшие дни, мисс Стюарт?
Хелен надела очки и отвернулась к окну, пытаясь унять возмущение, удивление и участившийся пульс.
– Обещаю вести себя достойным образом. Не бойтесь меня, мистер Форрест, – сказала она.
– Рад это слышать, – ответил он. – Раз мы оба собираемся держаться в рамках приличий, мне не о чем беспокоиться.
Хелен ничего на это не ответила. Как могли ему присудить какую-то премию? Психиатр обязан воздействовать на больных успокаивающим образом, а он буквально вывернул ее наизнанку и привел в дикое буйство. Да после общения с ним и психически уравновешенный пациент станет неврастеником! После такого натиска она чувствовала себя совершенно обессиленной, как заезженная старая кляча.