Фикрет жила затворницей в маленькой комнатке наверху и лишь изредка спускалась вниз, чтобы дать отпор обоим противникам.
Как-то поздно вечером она позвала в свою комнату отца и без всякого вступления заявила:
— Я выхожу замуж, отец…
Али Риза-бей был поражен, но постарался ничем не выдать своего удивления:
— Правда, моя девочка? Дай бог тебе счастья!..
— Ты, наверное, будешь сердиться, — я приняла это решение, не посоветовавшись с тобой.
— Сердиться? Ну что ты?! — горько усмехнувшись, сказал Али Риза-бей. — С какой стати, доченька? У меня на это нет никаких прав…
— К чему такое самоуничижение, отец? — недовольно подняла брови Фикрет.
— Это не самоуничижение. Я говорю правду. Я нищий. Вместе с другими правами я потерял и это право. Если я не могу устроить твою судьбу, значит, ты вольна поступать, как тебе заблагорассудится.
Очевидно, слова отца задели Фикрет за живое. Ей стало жаль его, но она постаралась скрыть свои чувства. Лицо девушки выражало холодную отчужденность.
— Давай поговорим откровенно, отец. Ты знаешь прекрасно: у меня даже в мыслях не было винить тебя за нашу бедность. Я все-таки не такая, как мать и сестры… Тебя я осуждаю только за слабость: ты спасовал перед своими близкими, за которых в ответе, и этого я никогда тебе не прощу. Шевкет — неплохой человек, но беда его в том, что он попал под каблук своей жены-авантюристки. Лейла и Неджла — истерички, они сами не знают, чего хотят… А мать — словно овца: куда дочери, туда и она. Разве я тебя не просила: «Отец, открой глаза! Останови этих безумцев, ведь они толкают нас в пропасть!» Но ты не слушал меня, ты устранился от семейных дел. Обиделся, оскорбился, замкнулся… Да если бы ты повел себя как настоящий мужчина, ничего бы не случилось. Я понимаю: тебе неприятно слушать меня, но давай смотреть правде в глаза!.. Положение нашей семьи, прямо скажем, незавидное. Перед нами — пропасть. Помощи ждать неоткуда. Вот я и решила: буду спасаться сама, пока не поздно… Поэтому не обижайся на меня за то, что я ничего тебе не сказала.
Али Риза-бей сел на край сундука и обхватил руками седую голову.
— Ты права, Фикрет, — сказал он, сокрушенно вздохнув. — Во всем виноват только я.
Некоторое время отец и дочь молча сидели друг против друга, погрузившись в невеселые думы.
— Ну, а твой будущий муж хоть порядочный человек? — спросил наконец Али Риза-бей.