И внешность здесь совершенно ни при чем. Он действительно лакомый кусочек для дам, мечтающих о замужестве. Печальная правда заключается в том, что одинокие мужчины его класса становятся для женщин объектом охоты. Благодаря положению, титулу и деньгам ставки все время растут. Популярная шутка гласит, что лондонские сезоны называются так потому, что открывают сезон охоты на холостяков. Если мужчина не реагирует на флирт и не идет на торговую сделку с отцом леди, то его могут женить любым честным или бесчестным способом. Неосторожный объект охоты можно скомпрометировать при помощи поцелуя или объятия, разыграв попытку соблазнения так, чтобы кто-нибудь ее увидел.
Существует много уловок. Напоить мужчину, подстроить свидание, подвернуть лодыжку, чтобы заставить его нести леди на руках. Надо подобраться к нему поближе, совсем близко — и встреча один на один делается достоянием общества. План холодный, расчетливый и, без сомнения, жестокий. Но обычно он срабатывает. Честное имя джентльмена важно, но репутация дамы еще важнее. И то и другое будет уничтожено, если за этим безрассудством последует свадьба.
Как правило, такой союз обречен с самого начала. Подстроенное отчаянной дамой замужество не несет ничего, кроме пожизненной ненависти друг к другу. Это не для Драмма.
Его друг Рейф был скомпрометирован подобным образом. Зато потом вынужденная женитьба явилась для него благословением. Может, потому, что он женился на необычной женщине. А может, Рейф уже вполне созрел для брака. Он был вне себя от мысли, что потеряет любовь всей своей жизни, и хотел расстаться с холостяцким положением, потому что больше не дорожил им.
А Драмм дорожил. Он слишком долго был одинок, чтобы теперь жениться только из соображений пристойности. Если не получится по любви — а похоже, что не получится, — значит, женится по расчету, с выгодой, это лучший способ порадовать отца. А неизвестная бедняжка из глуши не может считаться его потенциальной невестой, какой бы милой и очаровательной она ни была.
Пусть недовольная хозяйка деревенского домика действительно мила, но Драмм знал более красивых женщин, более богатых, с лучшим образованием и положением. Он не поддался на чары ни одной из них. Даже если бы Александра Гаскойн во всем намного превосходила их, это не имело бы значения. Будь он проклят, если позволит женить себя на простолюдинке только потому, что лежит, раненный и беспомощный, и испытывает ужасную боль.
Он бы хотел верить, что она не охотится за его именем. Но рисковать нельзя. Пусть его унесут прочь на носилках. Пусть привяжут к лошади, шлепнут ее по крупу и отправят домой. Пусть хоть на двери погрузят на крышу почтовой кареты. Какая разница. Он здесь больше не останется. Ему и раньше удавалось раненым сбегать от врагов. Он проделает это снова, даже если теперь враг — милая, очаровательная девушка.