— А он? — зарычал Дорсет, почувствовав внезапную злость. — Как насчет него?
— Мой револьвер служил только закону, — ровным голосом сказал Матт. — В этом вся разница, малыш. Ну а теперь, если ты не хочешь слушать моих советов, то, по крайней мере, держись подальше от Пайка Сайдса. Он убьет тебя, Дорсет.
— Еще чего! — Дорсет развернулся и вышел.
— Теперь на ранчо не хватает работников, — сказала Лори. — Много мне не надо, но двух или трех — обязательно.
— Я знаю одного. Хороший ганфайтер и первоклассный ковбой, кроме того, порядочный и честный человек. Зовут его Такер Долан. Скажу, чтобы он заехал на ранчо. — Матт помолчал. — Такер сделает работу двоих Дорсетов и не будет так громко звенеть шпорами.
— Послушай, Матт, ты влюбился в Медж Хили?
Он изумленно посмотрел на Лори и усмехнулся.
— Я едва ее знаю. Мы встречались, но никогда не разговаривали до поездки в Карсон.
— Это не ответ, Матт.
— Нет, не влюбился. Не думаю, что я вообще такой уж привлекательный для женщин, а у Медж свои проблемы.
Они несколько минут сидели молча. В мыслях Матт все время возвращался в Конфьюжен. Город беспокоил его, поскольку Кобэрн испытывал естественное отвращение к бессмысленному разрушительству и знал, что должно случиться. Начнется, как и в других городах, с грабежей и погромов, а кончится тем, что город подожгут.
Он мог остановить надвигающиеся события. Но тогда прольется кровь. Эти люди не понимали увещеваний, потому что знали только закон кулака и револьвера. Ему надоела его прежняя жизнь, однако он каким-то образом чувствовал себя причастным к делам города.
— Мы все причастны, — сказал он наконец Лори. — Все должны поддерживать закон и порядок, и, если останемся в стороне, воцарится анархия, и все построенное будет уничтожено. Это все равно, что возвести прекрасный дворец, а затем выпустить туда стадо диких животных. Это давняя война между цивилизацией и варварством, между порядком, добросовестным трудом и неразумностью, жестокостью и разрушением. В самом начале здесь, в Конфьюжене, твердая рука могла удержать город под контролем. Теперь слишком поздно.
— Ты возвратишься в город, Матт? — спросила Лори.
Он взглянул на нее и сухо улыбнулся.
— Надо бы держаться в стороне, но я почему-то не могу смириться. Взять, например, Фелтона: он не любит меня, да и мне он не внушает симпатии, однако он представляет здесь новые времена. Он отстаивает законность, спокойствие и порядок. Тебе нужно держаться поближе к нему, Лори. В один прекрасный день он станет большим человеком.
— Не говори глупостей! — рассмеялась девушка. — Матт, разве ты забыл? Я «дикая ирландка». Мне не нужен порядочный и миролюбивый мужчина. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Мне нравятся такие, как ты, Матт.