Пианино гремело «О, Сюзанна!..», и несколько ковбоев пытались подпевать. Джо Бенсон прислонился к стойке, разговаривая с Подом Гомером. Барков, мрачно глядя в стакан, сидел за столиком в углу. Джо Горман и фриц Хэндл наблюдали за игрой в покер.
Текс обернулся между ним и задней дверью никого не было. Что ж, стоит ли еще чего-то ждать?
В этот момент Том Блейзер потянулся за бутылкой, стоявшей перед Тексом; Бриско отодвинул ее. Том вытаращил глаза.
— Эй! Ты что это делаешь? воинственно спросил он.
— Я пришел за тобой, Блейзер, сказал Текс. Я пришел убить вонючку, который стрелял в беззащитного, лежащего на земле. А как насчет людей, твердо стоящих на ногах, Блейзер?
— А? тупо спросил тот.
Затем смысл сказанного дошел до него, и Блейзер вытянул шею, чтобы получше рассмотреть обидчика. Увидев ледяные серые глаза и холодное, словно смерть, лицо техасца, он отшатнулся. Маккэби, побледнев и еле волоча ноги, отступил в сторону. Никому из них и в голову не пришло, что Текс Бриско был один, настолько их потрясло его появление здесь. Бриско повернулся и шагнул от стойки.
— Итак, Том, спокойно произнес он голосом, громким ровно настолько, чтобы быть услышанным сквозь музыку я пришел по твою душу. Панический страх на мгновение приковал Блейзера к месту. Присутствие Бриско показалось ему едва ли не сверхъестественным. Салун, казалось, затих хотя в действительности все гремело по-прежнему. Том ощутил себя человеком, попавшим в ловушку и вынужденным сражаться насмерть. Он мог выиграть или проиграть, но в любом случае все должно было решиться сейчас и здесь. Текс Бриско стоял, пристально глядя на Блейзера.
— У тебя был шанс, мягко сказал он. А теперь я тебя убью.
Слово «убью» вывело Тома из оцепенения. Он чуть присел, согнув ноги в коленях; губы его скривились в гримасе ярости и страха. Рука со скрюченными пальцами метнулась к револьверу. В бьющем через край веселье салуна выстрелы прозвучали, как раскаты грома. Головы разом повернулись. Залитые алкоголем глаза попытались сфокусироваться. Но разглядеть им удалось лишь обвисшего на столе Тома Блейзера; рубашка его потемнела от крови, а на лице застыло глуповато-напряженное выражение, как у человека, удивленного свыше всякой меры.
Лицом к залу стоял худощавый широкоплечий человек с двумя револьверами в руках. И пока присутствующие недоуменно разглядывали его, он прицелился в Маккэби.
При первых же звуках выстрелов мозг Маккэби инстинктивно сработал, хотя и с небольшим запозданием. Рука автоматически потянулась к револьверу. Движение было неосознанным Толстяк никогда не сделал бы его, подумай он хоть секунду. Он хотел лишь оказаться подальше от всего происходящего. Но движения руки оказалось достаточно даже больше, чем достаточно.