– Когда ты вернешься в Лос-Анджелес?
– Во вторник, – ответила Эллин. – Тед Фаргон велел явиться к нему, как только я приеду.
– Что бы это означало?
– Сама не знаю, – промолвила Эллин, тронутая его заботой. – В четверг перед отъездом у меня случилась небольшая размолвка с Фейт Берри, одной из наших руководительниц. Думаю, дело именно в этом.
– А что произошло?
– Ты знаешь Фейт – очень трудно угадать, что у нее на уме, но, кажется, ей не понравилось, как я разговаривала с ней во время совещания на прошлой неделе. Она вообразила, будто бы я выставила ее дурой перед ребятами из «Юниверсал».
– Это оттого, что ты заключила сделку на сумму, которую она даже не решилась запрашивать, – сказал Клей. – Вряд ли это опечалило Фаргона.
– Да, но Фейт невзлюбила меня с первой встречи, и тебе знакомы превратности нашего бизнеса: сегодня ты на коне, завтра – на коленях.
Клей рассмеялся.
– Да, я испытал это на собственной шкуре, – согласился он. – Но поверь мне, милая: Фаргон никуда тебя не отпустит. Если в этом городе кто-то и умеет отличить хорошее от дурного, то только он. А ты чертовски хороша. Причем настолько, что я до сих пор не верю своему счастью. – Он заговорил тише, чуть растягивая слова, произнося их интимным тоном, и Эллин сразу же охватило желание. Она знала, что сейчас произойдет, и ее сердце гулко забилось, а соски отвердели от острого, почти болезненного вожделения. – Ты одна?
– Вроде того, – отозвалась она. – Я на улице, рядом с сараем.
– Что на тебе надето?
– Рубашка и джинсы.
– Сними рубашку, – хриплым голосом велел Клей.
Эллин взялась за пуговицы и начала их расстегивать.
– Готово, – сказала она минуту спустя.
– На тебе есть лифчик?
– Да, – произнесла Эллин, устремив невидящий взгляд в темноту. – Он застегивается спереди.
– Так расстегни его, милая, – продолжал Клей. – Покажи луне свою роскошную грудь. Надеюсь, все ваши ковбои уже разбрелись по домам?
– Нет, пара-тройка ребят еще шастают вокруг, – сказала Эллин, зная, что он ждет именно этого ответа, хотя рабочие уже давно покинули ферму.
– Прикоснись к себе, милая, – зашептал Клей. – Сжимай соски и рассказывай мне, о чем ты думаешь в эту минуту.
Сердце Эллин было готово выскочить наружу. Она прислонилась спиной к сараю и провела рукой по груди, воображая, что ее соски ласкают его пальцы.
– Я представляю, как ты возбудился, – заговорила она, – и мечтаю о том, чтобы ты сию минуту вошел в меня.
– Я тоже думаю только об этом, – простонал он. – Господи, как же мне тебя не хватает!
– Погладь себя, – велела Эллин.
– Уже, и не просто глажу, а хватаю за всякие места. – Судя по его голосу, он улыбался.