— Можно сказать, почти здесь. Как называется это место?
— Гуз-Флэт.
Водяные и гремучие змеи! Неудивительно, что здесь никто не живет.
— А где тут ближайший город?
— Ближайший город? Купер-Слоу, должно быть. Миль десять по прямой. Если вы думаете выбраться в том направлении, то имейте в виду, что там лишь потоки, из которых торчат кипарисы, да аллигаторы. Оттуда живым не выйти.
— Неважные дела, а, Эдди? Знаешь что? Я видел аллигаторов лишь в зоопарке, в у меня, признаться, нет желания встретиться с ними в другом месте.
— Я был в Бразилии, — сказал Морено. — Вы когда-нибудь слыхали о Мату-Гросу? Так вот, Мату-Гросу — ничто в сравнении с тем, что ожидает вас там. Тут нужен речной бульдозер, как у лесников, чтобы проложить путь среди мангровых деревьев и кипарисов. Но даже если вам удастся выбраться на сухое место, там вас уже будут поджидать. Послушайте, мистер, а почему бы вам не сдаться? Вас все равно рано или поздно поймают и тогда уж засадят надолго. А сейчас еще есть шанс договориться. При теперешней ситуации вам дадут самое меньшее от восьми до пятнадцати лет, а если вы сдадитесь, вам половину скостят, это я гарантирую.
— От восьми до пятнадцати, говоришь? — сказал Виктор. — От восьми до пятнадцати — большой срок, Эдди.
— Вы еще молоды. Вы только будете приближаться к среднему возрасту, когда выйдете. Если хотите договориться, не надо ставить людям палки в колеса. Будете мешать им — они вас просто прибьют. Такой груз героина еще никто не пытался ввезти, так что, если попадется строгий судья, он вас угробит. Будете сидеть за решеткой, пока все зубы не выпадут.
Виктор приложил левую руку к животу, чтобы унять внезапно возникшую боль, Он знал, что это предвестник нервного поноса, самого серьезного и неуправляемого из всех его старых психосоматических заболеваний. Мелькнула мысль, что если Морено сейчас бросится на него, а он спустит курок, то может выйти осечка. Автоматическое оружие — вещь ненадежная. «А этот Морено хоть и маленький, но крепкий, — подумал Виктор. — И знает все приемы, а мне сейчас совсем плохо».
— Где, ты сказал, будет суд?
— Насчет суда я ничего не говорил. Вас повезут в Таллахасси и будут судить за нарушение федеральных законов.
— С минимальным сроком от восьми до пятнадцати лет?
— Или от пяти до восьми, если пойдете на сделку.
— Там, на юге, не слишком любят итальянцев, не больше, чем черномазых и индейцев. Каково быть индейцем в этих местах, Эдди? Не очень здорово, а?
— Если сам хорошо относишься к людям, то и они к тебе будут хорошо относиться, будь ты итальянец, индеец или еще кто-нибудь. Здесь, как и везде, люди не любят, чтобы их задирали. И если тебя приперли к стене, нет смысла осложнять жизнь другим. А вас, приятель, приперли, и единственный выход — сдаться. Признаете себя виновным, отсидите наименьший срок и гуляйте себе на свободе.