— Я, помню, сам поверил этой версии, — сказал Брэдли. — Подозрительным казалось лишь то, что все уж слишком гладко прошло.
— Как вы думаете, кто осуществил эту операцию? — спросил Редпат. — Я случайно в курсе дела.
— Догадываюсь, что один из наших преступных синдикатов. Она была выполнена в сицилийской манере. Я думаю, были привезены специалисты из мафии, которые за определенную плату выполнили работу на высоком профессиональном уровне. — Брэдли потер руки — быстрый жест, означавший: «И концы в воду».
— Ваша догадка и мои заключения совпадают, — сказал Редпат. — Как вы полагаете, можем мы с вами извлечь что-либо полезное для себя из данного случая?
Пронзительный голос его зазвучал бархатнее, отягощенный подспудным смыслом; выдерживая взгляд Редпата, внезапно ставший настороженным, Брэдли тревожно размышлял.
— Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, Джулиус, — сказал он.
— Ну, зачем нам с вами ходить вокруг да около? Давайте скажем так. Готовы ли вы лично сдаться и позволить, чтобы вас, как овцу, повели на бойню, или хотите присоединиться ко мне в борьбе за принципы, в которые мы верим? Мне очень важно быть убежденным в вашей лояльности.
— У вас никогда не было случаев в ней сомневаться. Кроме того, я не намереваюсь класть свою голову на плаху, — сказал Брэдли.
— У вас есть связи с особыми людьми. Из всех нас один только вы с ними связаны. Помню, вы всегда выдвигали теорию, что рано или поздно может возникнуть чрезвычайная ситуация, которая заставит нас к этим связям прибегнуть. Я считаю, что сейчас такой момент наступил. Я достаточно ясно излагаю свои мысли?
— Более чем, — сказал Брэдли и почему-то вскочил. Редпат тоже встал, и они пожали друг другу руки.
— Не хочу излишне драматизировать, — сказал Редпат, — но у меня чувство, что судьба подает нам знак.
У Брэдли тоже было такое чувство. В горле у него першило, как это иногда бывало, когда он слушал музыку великих композиторов.
— Страна ждет от нас действий, — напыщенно сказал Редпат.
* * *
Три дня спустя офицер кубинских военно-воздушных сил, капитан Перес, начальник военного аэродрома в Гаване, получил на рассвете по телефону приказ предпринять боевые действия против сил вторжения, появившихся ночью в кубинских водах. Капитан, смелый, но ничем особо не отличавшийся человек, который достиг своего теперешнего положения в военно-воздушных силах только благодаря длительной службе, оказался в затруднительном положении. Было пятнадцатое апреля 1961 года. Накануне днем все основные военные аэродромы подверглись таинственным атакам с воздуха, в результате чего была выведена из строя четверть и без того немногочисленных военно-воздушных сил страны, в том числе и тренировочный самолет капитана «Т-33», который ничем не уступал любому боевому самолету, за исключением, конечно, истребителей класса «Миг» — «Мираж» — «Вампир». После налета у капитана остался лишь английский «Си-Фьюри», который был громоздок, не мог развивать больших скоростей и который Перес попросту не любил. За всю свою жизнь Перес ни разу не сделал боевого выстрела, и два других пилота — лейтенанты Феррер и Матеос — также не имели никакого опыта. Перес, проведший тревожную ночь, положил телефонную трубку, осушил четырнадцатую после полуночи чашку черного кофе, закончил письмо к жене, в котором давал ей указания относительно передачи имущества, а также образования детей, и пошел к самолету.