— Но сумеет ли он со своими специфическими способностями работать в Штатах? В незнакомой обстановке, хочу я сказать.
— В Штатах незнакомая для сицилийца обстановка? Вы смеетесь. Да он будет у нас как рыба в воде.
— Что вы намерены предпринять? — спросил Фергюсон.
— Не знаю. Нужно подумать. Я все-таки заполучу его, надо только найти ход. Дон К., наверное, способен помочь.
— А он пойдет на это?
— Пойдет, если я как следует нажму.
— А что скажет Риччоне, когда его насильно отправят отсюда? — спросил Фергюсон.
— Зачем раньше времени ломать голову?
Фергюсон помолчал; он плохо владел современным жаргоном и теперь с трудом подыскивал нужное слово.
— Думаете, это он… м-м… убрал Джентиле?
— Не собственноручно, разумеется. Человек, о котором мы говорим, отнюдь не простак. Он сделал вот что — причем это факт: шепнул одному из родственников Мессины, что на Джентиле лежит вина за гибель этого великого человека.
— Несмотря на то что Джентиле тоже из их компании и таким образом теоретически неприкосновенен?
— Неприкосновенен в обычных условиях, но в данном случае он слишком вырос из своих штанов. Вполне возможно, что над ним состоялся суд, вот ему и пришлось убраться на тот свет.
Несколько раз ткнув не туда, куда надо, Фергюсон, наконец нашел кнопку, приводящую в действие одну из секций шкафа для делопроизводства. Зажужжал механизм, выдвинулся ящик, и их глазам предстали ряды скоросшивателей. Но они были пусты, и Фергюсон, лишний раз увидев свою несостоятельность, погрустнел.
— Как вам удается откапывать сведения? — спросил он.
— Связи. Я часто навещаю одну известную личность, не так давно покинувшую Даннеморскую тюрьму.
— Неужели Спину?
— Именно. Дон К, приглашал его на знаменитое совещание в Монреале, где принималось решение.
— А что заставляет Спину помогать нам? Мы вытащили его из тюрьмы и таким образом расквитались с ним. И он нам тоже ничем не обязан.
— В данный момент нет, но он не теряет надежды, что положение изменится.
— Могу я узнать об этом подробнее?
— Ненамного больше того, что уже знаете. Я полностью согласен со старинным утверждением: чем меньше человек знает, тем для него же лучше. Спина, по-видимому, думает, что мы в скором времени сможем оказаться ему полезными. Ваше любопытство удовлетворено?
— Мне бы хотелось с ним встретиться, — сказал Фергюсон. Брэдли покачал головой.
— Ничего не выйдет. Он человек обаятельный, но очень замкнутый. Время от времени мы ведем беседы за чашкой кофе. Для меня он делает исключение, потому что мы давние друзья, но большую часть времени предпочитает проводить в уединении.