— Вчера я не хотела тебя огорчать, — сказала Тереза, — но по городу ходят странные слухи.
— Слухи?
— Про Эндрю Кобболда. Перед отъездом он составил завещание.
— А что в этом необычного?
— Необычным было письмо, которое он написал жене. Оно пришло в один день с известием о его смерти. Она говорит, если читать между строк, то ясно, что он знал о грозившей ему опасности.
— Сейчас любому человеку на Кубе грозит опасность. Гибнут сотни людей.
— У тебя не было впечатления, что его что-то тревожило?
— Бизнес, пожалуй, вот и все.
— В одной газете пишут одно, в другой — совершенно противоположное. Хорошо бы они пришли к единому выводу. Ненавижу тайны. Во, всяком случае, письмо это у прокурора.
— Вряд ли ему удастся узнать, что в действительности произошло, — заметил Марк. — И стоит ли докапываться до истины? Куба — странное место, у них там другие представления о законности и порядке. Хорошо, что я не дал себя уговорить и не взял с собой тебя и детей.
— Начинаю верить, что это на самом деле было к лучшему. Они помолчали. Марк смотрел в окно, которое всегда казалось ему слишком большим. Лужайки после осенних дождей снова стали яркими, ядовито-зелеными. Сейчас деревья с плоской кроной закрывают дом со стороны дороги — хоть какое-то уединение, но пройдет месяц, листья облетят, и вся их жизнь будет как на ладони. Хорошо бы обнести дом высокой стеной. Из-за того, что произошло на Кубе, он не мог отделаться от тревожного чувства незащищенности. Он с завистью припомнил английское выражение «мой дом — моя крепость» и с тоской подумал о каменном чреве Кампамаро, выложенном таким образом, что задняя стена домов представляла собой одну высокую стену, а наверху в ней были проделаны крохотные окошки, в которые не мог пролезть незваный гость. В Солсбери же он чувствовал себя беззащитным.
— У меня есть для тебя новость, — сказала Тереза. Он нехотя вернулся в настоящее.
— Что такое?
— Мне предложили вступить в только что образованный комитет по защите граждан.
— А что это? Надеюсь, не политическая организация?
— Комитет выделился из Общества Христофора Колумба, — объяснила она. — Состоит из граждан итальянского происхождения, проживающих в этом городе.
— И от чего же вы защищаетесь?
— От террора и коррупции. Мы должны доказать, что итальянское меньшинство — не менее порядочные люди, чем все остальные.
— А нужно это?
— Да, нужно. Мы навели справки через одно агентство и выяснили, что итальянцы, составляющие около десяти процентов населения, владеют более чем половиной предприятий в городе.
— Они их заработали, — сказал Марк.