– Не надо, – вскрикнула она.
На нем не было ничего, кроме пары старых джинсов и от него пахло дорогим французским кремом после бритья, название которого она не могла произнести. Внезапно ей стало нечем дышать.
– Не здесь, – сказала она, задыхаясь. – Как насчет Филлипса и миссис Кемпбелл-Блек?
– В Лондоне. Подойди. Почему ты изменилась? Ты выглядишь очень сексуально в бикини.
– Слишком толстая, – пробормотала Подж, одевая резиновые сапоги.
– Какого черта ты одеваешь сапоги?
– Гадюки, – ответила Подж. – На прошлой неделе Филлипс убил одну на теннисном корте. А крапива, а татарник…
Они шли по выжженым полям. Руперт нес фотоаппарат Хассельблад, который он получил в качестве приза в Аахене. Каштаны роняли оранжевые листья, головки чертополоха начинали пушиться, маленькая рощица грабов, которую Руперт насадил в начале года, уже засохла. Земля была покрыта громадными трещинами. Вдали слышался слитный шум, который издавала пожарная машина.
– Если на днях не будет дождя, то у нас будут трудности, – сказал Руперт. – В Критлдене будет убийство.
Крапива на пути к потайному водоему Билли, обычно достигающая 4 футов и скрывающая прохожего почти с головой, теперь еле поднялась на 18 дюймов и сегодня не представляла опасности для ног Подж. Водоем был почти пустой. Пот ручьями сбегал между грудями Подж и струился по ее бедрам. Ее сердце тяжело колотилось.
– Каких лошадей ты возьмешь в Роттердам? – спросила она.
– Ты спрашивала меня об этом 5 минут тому назад. Ты сегодня невнимательна, – сказал Руперт, посмеиваясь над ней. Когда они дошли до конца тропинки, он взял ее за руку и повернул вправо.
– Джемини на Дубовом лугу, – быстро сказала Подж.
– Мы наведаемся к ней позже, – ответил Руперт. – У меня более неотложные планы относительно тебя. – Он положил ей руку на талию, затем его рука заскользила вверх и сжала ее грудь. – Очень неотложные. – Он отпустил ее.
Они дошли до речки, протекавшейпо по долине, по обеим берегам которой расстилались заливные луга. Здесь еще была зелень, берега речушки поросли коричником и незабудками. Стоящие кружком ясени образовали шатер, скрывающий их от солнца. С дороги Руперт и Подж не были видны.
– Что будет, если кто-то будит проходить по полям?
– Частная собственность. Я подам на него за нарушение границ частной собственности. – Руперт поднял руку и отер пот с ее лица. – Я скучал по тебе, Подж, – сказал он мягко. – Сними одежду.
В ее глазах промелькнуло сомнение, но она сняла оранжевую блузку и показались ее груди, полные, острые, наклоненные вниз.
– Прислонись к дереву, – попросил Руперт, корректируя световую установку фотоаппарата.