Она с трудом разлепила веки.
— С добрым утром, Виктория.
— Как, уже утро? — удивилась она, еще не вполне очнувшись от сна. Роберт улыбнулся.
— Это я так — в шутку. А ты и в самом деле заснула.
— И как долго я спала?
— Полчаса или около того. Наверное, ты очень устала сегодня.
— Да, — рассеянно подтвердила она. — Очень устала. — И тут же встрепенулась:
— Ты сказал «полчаса»? Но в таком случае мы должны уже приехать к моему дому.
Роберт промолчал.
Почуяв недоброе, Виктория метнулась к окну и отдернула занавески. За окном сгущались сумерки, но тем не менее она ясно видела деревья, кусты и корову.
Корову?!
Она обернулась к Роберту и подозрительно прищурила глаза.
— Отвечай, где мы?
Он сделал вид, что стряхивает пылинку с рукава.
— По дороге к побережью, я полагаю.
— К побережью? — Голос ее сорвался.
— Нуда.
— — И это все, что ты можешь мне сказать? — в ярости воскликнула она. Он улыбнулся.
— Я мог бы признаться, что похитил тебя, но, думаю, ты уже и сама обо всем догадалась.
Пальцы Виктории сами собой потянулись к его шее.
Виктория никогда раньше не замечала за собой склонности к насилию — она и разозлиться-то толком не умела, — но от этого небрежного замечания Роберта просто рассвирепела.
Уже не думая, что делает, она набросилась на него, как кошка, и вцепилась ему в горло мертвой хваткой.
— Ты чудовище! Дьявол! — завопила она. — Изверг проклятый!
Если Роберт и хотел что-либо заметить по поводу ее выражений, которые не очень вязались с обликом благовоспитанной леди, то оставил свои комментарии при себе. Или, что более вероятно, его молчание являлось прямым следствием того, что ее пальцы что было сил сжали его шею.
— Как ты посмел? — кричала она. — Как у тебя наглости хватило так поступить со мной? Значит, все это время ты только делал вид; что уважаешь мою независимость?
— Виктория, — прохрипел он, пытаясь освободиться.
— И давно ты это задумал? — Он не ответил, и она принялась его трясти. — Отвечай, давно?
Тут Роберту наконец-то удалось оторвать ее от себя, но это потребовало от него таких усилий, что Виктория отлетела в. угол кареты и растянулась на полу.
— Ради всего святого! — вскричал он, хватая ртом воздух. — Ты меня чуть не задушила.
Виктория ответила с пола, сверля его гневным взглядом.
— Ты это заслужил.
— Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо, — сказал он, прекрасно зная, что это замечание приведет ее в ярость.
И действительно, он не ошибся. В ту же секунду лицо Виктории покрылось красными пятнами.
— Я за всю свою жизнь еще никогда так не хотела кого-нибудь убить, — прошипела она.